— Не сможете разменять?

— Сможем! — улыбнулась девица. — Конечно, сможем. Просто удивилась, луншаньку вижу второй раз за последний год. А первый раз сегодня утром. — И она с неким ожиданием уставилась на Егора.

— Знакомые мои, — подтвердил тот, не видя причин скрывать. — Хорошие.

— Отлично! — возрадовалась девица. — Постоянным клиентам особые условия, так им и передайте.

Егор кивнул.

— Так, ваша луншанька в достойном состоянии, — продолжила служащая. Добыла маленькие плоские рычажные весы, положила на них монету, поколдовала с пинцетом и крошечными грузиками. — Ага, вес сохранился. Так, за минусом четырёх процентов храма, выходит двадцать восемь тысяч восемьсот рублей. Предпочитаете крупные или дать размен?

— С разменом, пожалуйста.

Вторая девица молча положила на стойку пачку денег.

Егор взял, не считая и сунул в карман джинсов, едва запихал.

— Спасибо.

— Радостно вас видеть! — пропели девицы в унисон. — Дыйский Горн трубит для вас!

Помахав весёлым девицам, Егор покинул банк. То есть храм.

Подошёл к поджидавшим наёмникам. Те тоже чему-то ухмылялись, особенно рыжая.

Не иначе шкоду какую задумала.

— Ну как? — спросила она.

— Надёжный храм. Простой и честный.

— Работает!

И наёмники, переглянувшись, радостно заржали.

— Я сказал что-то смешное?

— Не то чтобы, просто всякий, кто первый раз выходит из храма Дыйского Горна, говорит одну и ту же фразу. Второй раз уже не работает, потому никто особо не беспокоится.

— Это что, они ко мне в голову влезли?! — ужаснулся Егор. — Зомбировали?

— Это такое лёгкое проклятие, парень, считается безвредным. Божественная шутка.

— А мог бы так пошутить, ух! — огневолосая погибель крутанулась и посерьёзнела. — Бери рюкзак. И запомни, в других храмах свои погремушки, иногда весьма паршивые. Трижды подумай, прежде чем войти.

Забрали из «Семейного» егоровы покупки, вышли на улицу. И тут же шарахнулись обратно, укрываясь за стеклянными дверями. С неба рухнула вопящая девица из бригады мойщиков. Но Мелвиг успел поставить щит и поймал самоубийцу как пельмень в тарелку. На землю шмякнулась здоровенная водяная капля, забрызгав прохожих, а самого наёмника окатив с ног до головы.

Испуганная девица побарахталась в вогнутой линзе щита, но потом извернулась, выползла тощей жопкой вперёд и спрыгнула на землю. Набежали её помощники, крепко обняли и что-то горячо забормотали. Повернулись к седому и низко поклонились.

Тот махнул рукой. Парни увели прихрамывающую егозу.

А Егор сотоварищи двинулись обратно, в дом Моржей.

— Перенапряглась? — подумала вслух рыжая.

— Ага, видела какую каплю надула? Да ещё левитировать на водяных блинах пыталась.

— Говорила я, до Младшей далеко.

— Щенок на нижней трети, — согласился седой.

Эту оценку Куней молча приняла.

— Так щенок это типа ранг? — дошло до Егора. — Уровень? Как в играх?

— А я тебе говорила! В каких играх?

Хотел Егор брякнуть, что рыжая постоянно что-то говорит, няшка такая, да поостерегся, задавил в себе опасные слова. Видать, бог какой надоумил. Не сам же поумнел? Вот и Куней удавленное почуяла, отчего нахмурилась и показала парню коготь.

— Да я вообще молчал! — возмутился Егор.

— Это ты о чём, парень?

— Да вон она угрожает, будто я гадость сказал.

— Ты так громко молчал, что всё понятно! И взглядом ещё круть-верть, — погибель всей логики игриво повела глазами.

Егор покраснел.

И побледнел.

— Так, подождите! — вручил пакет Куней и опрометью бросился к ТЦ. — Идите пока, догоню.

Минут через десять и догнал, тяжело дыша. В руках нёс ещё пакет, тяжёленький, аж ручки растянулись, из-за чего пришлось его другой рукой за дно придерживать.

— Эт чо? — повела бровями любопытная.

— Дрессировка.

— Чего?!

— Вечером покажу.

Рыжая от интереса аж нос сунула, принюхалась к коробочкам внутри и фыркнула недовольно. Не опознала. Да и не очень-то хотелось, верно? Чего там интересного мог щенок придумать?

Но любопытство чесалось, ух!

Так, перебрасываясь словами, маленькая экспедиция за зипунами возвращалась домой.

Вскоре и вернулась.

По дороге Егор углядел-таки межевые столбы, похожие на старинные пограничные, черно-зелёные. Изрядно подгнившие и покосившиеся, правда. Ну и железный заборчик какой-то хиленький тянулся, в метр высотой, тот вообще находился на последнем издыхании, ржавый донельзя и с частыми прорехами. Егор даже сделал крюк в сторону, прошёлся вдоль ограды, подмечая признаки упадка.