– Рассказывай. Что вы опять натворили?

От него не укрылась, как Ува слегка покраснела.

И вот что странно: Шон собирался на свидание с целью как можно понятнее объяснить, что между ними нет и не может быть никаких чувств. А теперь стоит и сопит, как ежик, обиженный на то, что за свиданием скрывался очередной план этого горе-дуэта.

Может, Барбара и права. Айван – неплохая партия для Увы.

Только где он? И сама вампирша-интриганка?

– Мы с Айваном решили, что будет здорово, если вы с Барбарой… помиритесь.

– Мы, вроде, не ссорились.

– Ну я имею в виду вашу свадьбу и все такое. Барбара вроде как обиделась, что мы ее закопали.

– Я бы тоже обиделся.

– И мы так подумали. Поэтому придумали план. Я позову тебя погулять, а Айван приведет Барбару. Вы пообщаетесь, прогуляетесь, выпьете – и в семействе наступят любовь и понимание.

– Есть ощущение, что сейчас наступят тьма и экзекуция.

Ува нервно огляделась, словно надеялась, что Шон имеет в виду не ее, а какого-нибудь невезучего прохожего.

– Айван должен был привести Барбару и вернуться. Но не пришел. Я заволновалась и пошла посмотреть, что у вас там происходит. Увидела, что ты стоишь один, поняла, что они пропали, сбегала в Блэкхевен – но там никого! Тогда я подумала: вдруг Барбара сорвалась? По-настоящему на этот раз! И побежала на кладбище.

– Почему на кладбище? – со вздохом спросил Шон.

– А мы на нем в засаде сидели. Место тихое, рядом с парком. Удобно. И Мяфа я там оставила.

– О, боги-покровители Вербии. Ты оставила сгусток темной энергии на кладбище, где этой энергии хоть обожрись?

Слегка краснеющая Ува резко побледнела.

– Еще и помощника мне потеряла.

– И жену, - со вздохом добавила она.

– А это что значит?

– Что ты меня уволишь?

– Нет. Что убью! Потом воскрешу и задам один-единственный вопрос, от которого будет зависеть, проведешь ты остаток дней в виде пусть и умертвия, но все же очаровательного, или в могилке, зато старинной. Знаешь, какой?

– М-м-м?

– Будешь еще плести за моей спиной интриги, сводничать и прятать вампиров?

Девчонка активно замотала головой, да так, что на груди расстегнулась пуговичка, а она даже не заметила. Ну и Шон не стал говорить. Что он, дурак, что ли?

– Молодец. Считай, сдала зачет экстерном. А теперь идем искать Мяфа и два недоразумения. Молись, чтобы их охватила внезапная неземная страсть, иначе – они вляпались!

Стоит заканчивать с авантюрами, после которых мне мучительно стыдно. Особенно рядом с Шоном. Все время забываю, что он королевский некромант, а не приятель из соседнего класса. И жестоко расплачиваюсь за собственную глупость.

Вот и сейчас, следуя за некромантом вглубь старого кладбища, я клялась больше никогда не вестись на чужие глупости и думать прежде, чем совершать свои.

Когда мы сидели здесь с Айваном, обстановка не казалась угрожающей. Я вообще с детства испытываю к кладбищам что угодно, кроме страха. Почтение, восхищение эстетикой, даже некоторое умиротворение от тишины и покоя, царящих в таких местах. Но сейчас, когда на город опустилась тьма, кладбище вдруг показалось зловещим. Памятники из ангелов, фей и фениксов, оплакивающих тех, чьи могилы они хранили, превратились в чудовищ, тянущихся к опрометчиво забредшим в их владения живым.

– Мяф!
– услышали мы совсем рядом.

– Вот ты где!
– Шон явно выдохнул.
– Не успел ничего натворить? Иди сюда…

Но Мяф ловко вывернулся из рук некроманта и отскочил на несколько метров.

– Мяф!

– Эй, ты чего?
– возмутилась я.
– Идем домой! Надо найти Барбару и Айвана.

– Мяф!

Бесенок напоминал кошку, впавшую в игривое нестроение. Он прыгал, пищал, сопротивлялся и всячески демонстрировал полное пренебреже6ие к авторитетам.

– Что это с ним?

– Энергии нажрался, - вздохнул Шон.
– Перевозбудился. Напрыгается, успокоится. Но оставлять его здесь нельзя. Отпускать тебя одну нельзя. Придется сидеть здесь.

– Нет, что-то не так.

– Что именно?

Мяф продолжал прыгать, то приближаясь, то отскакивая в темные кусты. Я не сразу поняла, что напоминает мне это поведение, ибо в приюте у нас не было животных. Конечно, иногда мы прикармливали бродячих кошек и прятали котят от воспитателей, но жизнь с хвостатыми никогда не длилась долго.