– Неплохо, – прошептал Марк, поднимая глаза на Шиноби. Даже стоя спиной к бару, он точно знал, что там происходит. Владелец клуба уже вызвал Стражей, но и сам был не робкого десятка – судя по звукам, которые улавливали уши охотника, он открыл сейф под стойкой, достал оттуда какое-то импульсное оружие и сейчас спешно вставлял аккумулятор, который по закону должен был храниться отдельно. И для кого только пишут эти законы? Ведь если бы пистолет (или что там у него) висел у мужика на поясе или хотя бы просто лежал под стойкой, как дробовик у Степаныча, тогда… хотя нет. Даже тогда нет.

– Я бы рад еще позабавиться, – Марк смахнул рукой черно-алые потеки, проступившие поверх разрезов на футболке, а затем провел окровавленными пальцами по губам. – Да только времени нет, так что извини.

Надо отдать Шиноби должное – он двигался с удивительной быстротой. Но этого оказалось недостаточно для противостояния истинному охотнику. Его кунаи замелькали перед Марком с ошеломительной скоростью и один даже почти коснулся щеки парня, но прошло мгновение и Бладхаунд уже развернулся к барной стойке, а за его спиной тело Харуки еще некоторое время простояло вертикально с дырой в области груди.

Охотник достиг хозяина клуба за три секунды. Да, он не особенно спешил, сосредоточившись на поедании еще горячего и конвульсивно сокращавшегося сердца Шиноби. За это время мужчина успел трижды выстрелить из импульсного карабина ПП-22, но четвертый выстрел ушел в потолок, когда обе руки, сжимавшие карабин, отделились от тела под пронзительный человеческий вопль.

Марк вышел из клуба через семь минут. Хозяина он распял на одном из ложементов, используя провода нейрокитов. Причем провода он пропускал не поверх тела мужчины, а через него, используя для этого отнюдь не естественные отверстия. Какой-то его части все еще было противно делать это, но руки парня больше не дрожали, а рвотный рефлекс он научился сдерживать. Все просто: ему нужна сила, а для силы нужны жертвы.

Оказавшись на улице, он прищурился от яркого солнца, но быстро привык. Человеческая половина его сущности дала охотнику иммунитет к подобным мелочам. Куртку и майку пришлось бросить – забрызганные кровью, они могли вызвать лишние вопросы. К счастью, в шкафу за барной стойкой нашлась футболка-поло и легкое полупальто из синтена. По размеру – очень даже почти.

Тем не менее, охотник решил избегать людных направлений, хотя в глубине души готов был подчиниться темному инстинкту, шептавшему, как было бы здорово броситься прямо в толпу и рвать плоть голыми руками, дробить кости, разрывать шеи и вырывать наполненные страхом сердца. Ммм!

Некоторое время он двигался по сумрачным проулкам, в которые солнечный свет не попадает даже днем, затем спустился в канализацию и, добравшись до границы Макаронки, вышел прямо на патруль. Парень не хотел этого, он просто глубоко задумался, вновь поддавшись неуместным терзаниям совести. В итоге, три Стража украсили своими внутренностями стены и потолок коллектора, а охотник выбрался на поверхность, преодолев отравленную реку под защитой Коросты Порчи.

Путь назад занял втрое меньше времени. Несколько раз он поднимался на крыши, но не потому, что так было быстрее, просто ему нравилось смотреть на людей сверху, ощущать свое превосходство над их наивной беззащитностью и приобретенной слепотой. Но Стражей он решил больше не убивать, а переживания по поводу тех трех ребят, так неудачно (для них, разумеется) подвернувшихся ему в коллекторе, Марк засунул как можно глубже, пообещав себе, что больше ни за что не поддастся звериному началу. С другой стороны, в его случае жизненно важно кормить обоих волков.

Путь через брошенные канализационные туннели вглубь земной тверди к Санктуарию он преодолел за десять минут. И вновь на подходе к убежищу Знающих парень не увидел точного количества находящихся в нем людей. Лишь смазанные бледно-алые сигнатуры, которые его мозг рисовал на основе едва слышимых отзвуков, неосязаемых вибраций, единичных психонов, проскальзывающих сквозь стены Санктуария, разрисованные герметическими символами.

Отбросив нарисованный завал, Марк критически осмотрел противовзрывную дверь и понял, что выломать ее не получится. Поэтому он просто постучал, зная, что Костя сидит в тамбуре. Что будет, если Хирург решит перестраховаться и не пустит его, не услышав подтверждения от кого-то из своих друзей, охотник не думал. Он чувствовал, что решение придет само. Так и произошло.

– Миш, Харуки, вы? – донесся из-за двери приглушенный металлом голос Хирурга. – Чего ключ не используете?

– Это Карат, – отозвался охотник голосом Миши, за секунду до этого прочитав заклинание Темная Имитация, новый дар Порчи. – Харуки взяли, но Марка я вывел.

Костя не ответил. Мгновение Марк думал о том, что он мог сказать не так, но потом лязгнул механический замок и дверь со скрипом отъехала в сторону. А в следующую секунду он уже погрузил свой кулак в лицо Хирурга, отбрасив его к противоположной стене тамбура. Удивительно, но здоровяк не отключился, он тряхнул головой и вскинул дробовик, однако выстрел ушел в сторону. Охотник переломил ему руку, как тростинку, наотмашь ударил мужчину по лицу, а затем вцепился в его шею зубами, с каждым ударом бешено колотящегося сердца вгрызаясь все глубже.

Андрея он почувствовал на секунду позже, чем следовало – чертовы заклинания герметистов продолжали ограничивать охотничье чутье. Заговоренная пуля ужалила его в бок, а когда охотник обернулся к выходу из тамбура, Да Винчи уже сбежал. Молодец, бросился предупредить остальных! Жаль, это не поможет.

Марк побежал следом, но оказалось, что чем глубже он входит в Санктуарий, тем сильнее магическая защита убежища подавляет его. Странно, в прошлый раз он такого эффекта не заметил. Но теперь, миновав коридор, ведущий к Главному залу, парень вообще перестал что-либо видеть и слышать. Его органы чувств почти вернулись к человеческому уровню, и после возможностей, дарованных тенебрисами, Марку казалось, что его начисто оглушили и ослепили.