Наш транспортер ждет нас в спортзале комплекса. Джейд и Престон снова с нами, но мой желудок сжимается, когда я не вижу Нико. Я подкрадываюсь к Джасперу, сжимая его предплечье.

— Где Нико?

На лице Джаспера появляется смиренное и усталое выражение. Он качает головой. — Он еще не вернулся от целителей. Я не знаю, в порядке ли он.

— Но эти двое вернулись? Разве это справедливо? — Я бросаю взгляд на Престона и Джейд. Я рада видеть, что они все еще выглядят немного зелеными.

— Потому что все это чушь собачья. — Джаспер смотрит в камеру в углу спортзала. Я тяну его за руку, подтягивая к центру комнаты. Последнее, что нужно Джасперу, это чтобы жрецы или Боги нацелились конкретно на него. Может, его мама и Афина, но это не значит, что он неуязвим.

— Поехали! — рявкает наш транспортер, и мы все направляемся к нему.

Как только мы прибываем, я сразу понимаю, где мы находимся. Нас перенесли обратно в Чикаго. Каждый в этом городе знает дом Натаниэля Роджера. После того, как он разбудил Богов, Натаниэль воздвиг Святилище Олимпа, массивный храм, предназначенный для поклонения Божествам. В то же время он конфисковал всю окрестную землю и построил себе дом прямо на ней. Хотя дом — это немного неправильное название. Здание представляет собой массивный особняк, напоминающий здание старой фабрики. Не потому, что дом старый, а из — за дизайна. Окна маленькие и расположены далеко друг от друга. Множество дымоходов тянутся в небо, как будто он сжигает химикаты и хочет запустить их высоко в атмосферу.

Дом Натаниэля — это место, которого большинство людей, за исключением других жрецов и элиты, избегают любой ценой. В этом месте витает общее чувство страха. Мне требуется настоящее усилие, чтобы заставить свои ноги идти и направиться ко входу.

Билли ведет нас по извилистой дорожке, которая заканчивается у двери высотой двенадцать футов. Ощущение такое же, как и от остального фасада. И под этим я подразумеваю, что здание соответствует запутанной архитектуре современной эпохи. Дверь открывается, и чемпионы просачиваются внутрь.

Внутри совсем не то, что я ожидала. Не то чтобы у меня были какие — то ожидания с самого начала, но если бы я попыталась представить это, я бы не вызвала в воображении это место. До сих пор вечеринки, на которых мы бывали, проходили в этих безукоризненно выполненных сооружениях из мрамора, с расписанными вручную фресками и резными статуями, устилающими коридоры.

Дом Натаниэля — полная противоположность этим местам. Он одновременно упрощенный и в то же время какой — то чрезмерный. Я ненавижу это.

Моя первая реакция — подавляющее отсутствие цвета. Все черное. Полы выложены черной плиткой, отполированной до такого блеска, что я вижу свое отражение. Стены прихожей оклеены черными обоями с крошечным рисунком из золотых треугольников. Это напоминает мне о булавке, которую жрец, которого я избила, носил на своей мантии. Хм.

В прихожей минимум мебели, вся она черного цвета. У дальней стены стоит бархатный диван. Над диваном висит абстрактное произведение искусства. И снова, это любимый цвет Натаниэля, черный с несколькими пятнами золотой краски, время от времени разбросанными по холсту. В центре комнаты стоит лакированный стол, такой же блестящий, как и пол. На нем стоит огромная ваза из оникса, наполненная искусно расположенными черными цветами.

— Я чувствую тему. — Джаспер наклоняется к шепоту.

— Ты думаешь, это его любимый цвет, потому что так выглядят его внутренности? — Я что — то бормочу в ответ, но недостаточно тихо, потому что Грир ухмыляется мне.

— Мне кажется, что все его внутренности сгнили. Скорее зеленовато — желтые.

— Это изображение мне было не нужно, — говорит Дрейк, подходя и становясь позади Грир.

— Пойдемте. — Билли разговаривал с другим жрецом, который открыл нам дверь. Теперь, когда их разговор закончен, его терпение также достигло предела. Хлопнув в ладоши, он разворачивается и идет по коридору.

Мы останавливаемся на первом этаже, хотя в доме по меньшей мере три этажа. Как и во всех домах, где мы бывали на вечеринках, это место огромно. Насколько я знаю, Натаниэль Роджерс живет один. Он не женат, но я полагаю, что у него могла бы быть девушка или парень, если уж на то пошло. Насколько я знаю, у него мог быть целый гарем. Я никогда не видела сообщений о том, что у него с кем — то были романтические отношения. Не то чтобы я следила за новостями о Натаниэле Роджерсе из таблоидов. В прошлом я активно избегала узнавать об этом человеке. Все это говорит о том, что это действительно огромное место для одинокого проживания одного человека.

Мы следуем за Билли в конец зала. Арка из черного камня ведет в бальный зал. Такое чувство, что я прохожу через портал в Подземный мир. За исключением того, что я бы предпочла тусоваться с Аидом в любой день недели.

Мрачная эстетика сохраняется и в этой комнате. Хотя стены гораздо более декорированы резными деревянными панелями и вагонкой. Стены по обе стороны комнаты украшают большие портреты. Я смотрю на них с благоговением.

Или, может быть, ужасом — более подходящее слово.