Все это портреты Натаниэля. Натаниэль верхом на вороном жеребце. Натаниэль сидит на том, что можно истолковать только как трон. Натаниэль на холме, проповедующий толпе восторженных преданных фанатов. Это тревожит. Если бы я думала, что у этого человека есть чувство юмора, я бы сказала, что это шутка, но совершенно очевидно, что это не так.

Я наклоняю голову, следуя за рядом картин. Натаниэль выглядит почти одинаково на каждой из них. Теперь, когда я думаю об этом, у Натаниэля годами были те же волосы цвета соли с перцем и слишком гладкая кожа. Дар Богов? Они поддерживают его молодость?

Полы в этой комнате выложены черной мраморной плиткой с золотыми прожилками. Практически буйство красок по сравнению с прихожей. Варианты для сидения разбросаны повсюду. Маленькие мягкие стульчики расставлены плотными группами, черные бархатные диванчики, такие же, как у входа, расставлены через случайные промежутки, а на нескольких шезлонгах сидят женщины, выглядящие ленивыми и скучающими.

Сразу бросается в глаза одна вещь: на этой вечеринке гораздо больше жрецов, чем на любой другой, на которой мы были до сих пор. Я думаю, это имеет смысл, поскольку Натаниэль — глава Вестников Олимпа.

— Хватит бездельничать. — Билли стоит в арке и машет нам рукой, как будто мы опаздываем в школу.

Никто из Богов еще не прибыл, по крайней мере, я никого не вижу. Что означает, что это просто какая — то душная элитная вечеринка. По сути, это группа людей, которые высокого мнения о себе и оторваны от реального мира. Также присутствует цветовая тема. Все чемпионы одеты в белое, жрецы — в красное, а все остальные — в черное. Интересно, требует ли Натаниэль, чтобы все посетители одевались под цвет его дома.

Билли срывается с места, как только мы заходим в мрачную комнату. Остальные собираются в дверях, за исключением Престона и Джейд, которые уходят сами, чтобы смешаться с толпой. Это будет долгая ночь.

Звучит гонг, и в комнату входит слуга в душном костюме, который так туго застегивается на шее, что я удивляюсь, как он вообще может дышать. Должно быть, он каким — то образом может втягивать воздух, потому что его голос гремит над толпой, когда он объявляет ужин.

Люди поднимаются со своих мест и неторопливо выходят из зала. Это нормальное явление? Кажется, все хорошо знакомы с этим процессом. Еще больше слуг снуют по комнате, выпроваживая всех, кто слишком задерживается, к двери. Это немного похоже на то, как загоняют скот.

Мы следуем за толпой обратно в холл и в другую комнату. Здесь так же мрачно, как и во всем доме. Во всю длину зала стоит изящный черный стол. За ним, должно быть, может разместиться более сотни гостей. Стол накрыт так, как будто мы собираемся пировать с членами королевской семьи. Я думаю, если Боги здесь, то они важнее королей и королев, но я пока не видела ни одного из них.

По центру стола расставлены цветочные композиции и свечи, такие высокие, что невозможно разглядеть, кто сидит напротив вас. Каждый сервиз состоит из трех расставленных тарелок и чаши, а также пяти хрустальных бокалов. Завершают коллекцию две изящные фарфоровые чашки, которые, вероятно, предназначены для чая или кофе.

Я понятия не имею, зачем нам нужно столько посуды.

И столовое серебро. Срань господня. С обеих сторон и над тарелками идеально выстроены тринадцать отдельных столовых приборов. Конечно, поскольку украшения Натаниэля охватывают все цвета его души, все здесь черное.

Маленькие таблички с именами, написанными причудливыми буквами, стоят перед стопками тарелок. Люди начинают занимать свои места, в то время как я продолжаю искать свое имя с растущим страхом. Натаниэль сидит во главе стола, и я замечаю, что на противоположном конце нет свободного места. Больше никому не достанется это почетное место.

Все больше и больше мест заполняется, и я вынуждена придвигаться ближе к Натаниэлю с каждой карточкой, которую проверяю. Когда я, наконец, нахожу свое имя, трудно сдержать стон. Меня посадили справа от Натаниэля.

Как только я выдвигаю свой стул из — за стола, в комнату влетает слуга и берет на себя эту работу за меня. Как будто я не в состоянии отодвинуть мебель на несколько дюймов. В этом нет необходимости и это действительно странно, но я держу рот на замке и сажусь. Оглядывая стол, я замечаю других чемпионов вперемешку с остальными посетителями. Думаю, мне просто повезло. Кто бы не хотел быть так близко к человеку, который любит извергать ненависть и является лидером группы, которая регулярно объективирует, принижает и контролирует других. И давайте не будем забывать, что это доводит людей до исступления из — за Фурий и необходимости стереть их с лица Земли.

Как только все рассаживаются, в зал врываются официанты, разливая вино по бокалам, не говоря гостям ни слова. Натаниэль постукивает по краю своего бокала, и все замолкают.

— Тост. — Он поднимает бокал в воздух. — За всемогущих Богов Олимпа, пусть их правление будет долгим и упорным. Пусть мы продолжим наслаждаться наградами за их благосклонность и примем наказание, когда они сочтут нас недостойными.

Это совсем не отталкивает. Натаниэль поднимает свой бокал еще выше, и остальные за столом следуют его примеру. Я беру свое вино, но не могу заставить себя даже произнести фальшивый тост. Другие жрецы и элитные гости выкрикивают слова согласия, а затем происходит коллективное движение людей, пьющих свое вино. Я подношу стакан к губам, но не делаю глоток. С тех пор, как прошло испытание Гидрой, я опасаюсь доверять еду и питье этим людям. Давайте также не будем забывать инцидент с «брошенными в сад с ядовитой пищей и водой».