Честно признаться, женская особь была бы не против покалечить и монстра. Действия, что он совершает, слишком грязны, и ведь он даже не стыдится. Не стыдится наготы, не стыдится того, что вдавливает руку в грудную клетку жертву и двигает тазом резко, так, чтобы, кажется, причинить мученику под ним больше боли; не стыдится того, что Вторая видит и слышит всё это. Ему не стыдно. И раз уж ему не стыдно, то почему воительнице должно быть? Разве они не делают вещи в равной степени ужасные? Но женская особь не спешит резать конечность по новой, она, задумавшись, смотрит на волосы, что приобрели уже бордовый цвет из-за крови, на красное лицо жертвы, на его жалкое тело. Она никогда не ощущала подобного, но сейчас она просто хочет врезать Мереку. Перестать видеть, как эти глупые слезы скатываются по острым скулам. Хочется просто… закончить. И побыстрее. Вторая с каждой секундой сжимает руку жертвы все сильней, чувствуя, как кровь из открытой раны начинает пачкать её кожу. Охладевшие, синеватые пальцы мимолётно дергаются в конвульсиях, пока женская особь разглядывает сломанные на них ногти, ранки и царапины. Она морщится.

— Господь, помилуй же… — слышится со стороны безумный шепот Мерека, — Господь, прикончи же меня, — слова становится всё неразборчивей и неразборчивей, — я не вытерплю!.. — и вслед за этими словами слышится вскрик. Жертва принимает жалкую попытку вытащить руку, видимо машинально пытаясь потянутся к лицу и закрыть его. Он никогда больше не сможет сделать этого. Он никогда не сможет стыдливо прикрыть лицо руками, ибо их, чёрт возьми, не станет. И сейчас именно тот момент, который приблизит его к этому состоянию. Вторая прикладывает остывшую пилу с засохшей кровью на полотне и держит её на месте пару секунд. Она начинает вести рукой туда-сюда, не нажимая, заставляя мужчину взвыть, женская особь издает ненормальный смешок. Она чуть приближается к лицу Мерека, вынуждая насильника остановится и вопросительно посмотреть в её сторону.

— Твой бог не услышит тебя здесь, неразумный мужчина, — медленно произносит она, вторя ранее услышанному, и расплывается в злобной улыбке на считанные мгновения, а жертва замолкает, после чего громко всхлипывает. Хотел было он, наверное, снова взмолится, как его прервал возобновивший насилие Первый Терзатель. Вторая, после своих слов, с нажимом тянет пилу на себя и бледная кожа вновь разрывается, капилляры лопаются, а Мерек кричит своим противным, охрипшим голосом. Он шевелит губами, но не может произнести ни слова. Да и если сможет, то его никто не услышит. Точнее не послушает. Кажется, в этот раз женская особь пилит намного быстрее, что смогло довести Мерека до очередного болевого шока.

Монстр ненадолго останавливается, сжимая бока так сильно, что, кажется, оставит гематомы даже на внутренних органах. Он особенно резко и жестко вдалбливается в мужчину, громко вздыхает, перемещает правую руку на горло своего «любовника», вдавливая его в пол. Нет, нет, нет, нет, нет... Нет! Только не это, только не то, только!..

Онемевшие ноги еле-еле сжимают таз, стараясь хоть немного замедлить этот отвратный, болезненный темп, однако в один момент всё резко останавливается. Мужчина пытается вскрикнуть, хотя бы удивленно вздохнуть, но не может из-за твердой руки на шее. Он слышит усмешку.

— Можешь считать, что закончил.

Члены выскальзывают из анального отверстия мужчины с противным звуком, а монстр убирает руку с тонкой шеи. Пострадавший резко вздыхает. Он бы вновь заплакал, но не может, просто не может, кажется, слёз просто не осталось. Он слышит снисходительное цоканье своего мучителя.

— Думаю, нет ничего страшного в том, что я тебя чуть-чуть порвал, — усмехается, осматривая свои члены, что был в масле, сперме и крови, и чьё падение было вопросом пары минут. Вторая, мельком взглянув на сие действо своего напарника, поморщилась и издала нарочито громкое «мерзость». Но обоим так всё равно…

Она надавливает на пилу всем своим телом и начинает активно разрезать плоть. Всё по-старому: сначала сползает кожа, после небольшой слой подкожного жира, а дальше только мышцы, да тонкая кость. Всё по новой, всё заново, всё в очередной раз… Уже даже как-то надоело. Кто бы мог подумать, что она сможет делать такие ужасные вещи с живым человеком. Хотя учитывая весь ее гнев, что скопился за продолжительное похождение по подземельям, ее отчасти можно понять.

Конец неприятного отрывка. По поводу флагеллянта… для тех, кто решился пропустить начало: добив ещё одного противника, наш герой, не влезая в драку с оставшимся двумя (те не агрессировали в ответ), взял всё нужное и ушел из злополучного помещения, а Мерек и Аммия, скажем так, получили по заслугам.

Голый мужчина в устрашающей маске козла с обильной растительностью на теле и разорванным кожаным мешочком, где находятся мужские половые железы, который неосмотрительно подошел близко, попятился, дрожа всем телом и что-то несвязно бормоча. Из темноты на него пристально смотрели два больших светящихся красных глаза, а в следующую секунду падальщик с громким рыком выскочил и набросился на человека. Тот выставил перед собой руки в тщетной попытке защититься от нападающего чудовища, но зверь, подскочив к несчастному, одним ударом когтистой лапы вспорол ему живот. Окровавленное тело упало на землю, а падальщик принялся лихорадочно озираться по сторонам в поисках новой жертвы. И хотя перед ним лежало свежее мясо, монстр не собирался прекращать охоту. Он не остановится, пока не растерзает всех, кто попадется ему на глаза. Не голод, а слепое желание убивать руководило действиями падальщика.

При виде чудовища несколько нагих носителей маски козла в панике заметались по помещению, пытаясь найти убежище. Некоторым это удалось, но несколько человек, совсем потеряв от страха голову, не смогли покинуть опасное место — легкая добыча для падальщика.

А зверь уже наметил следующую жертву — флагеллянта, который только что смог выпрямиться в полный рост после экипированного щита (найден по дороге возле трупа неизвестного рыцаря) на исцеленную руку и выпитого зелья. Испустив рык, хищник набросился на него, но флагеллянт в последний момент отскочил в сторону. Падальщик пролетел по воздуху еще несколько метров и упал на пол. Его обагренные кровью когти взрыли крепкую почву подобно чудовищным граблям, и мутант злобно зарычал: он ожидал впиться в теплую плоть, а не в холодную землю. Развернувшись, Падальщик уставился на него. Зверь впал в замешательство — этот двуногий не собирался убегать, а пристально смотрел ему в глаза. Это был взгляд не испуганной жертвы, а свирепого хищника, готового драться насмерть.