– Но я же сама слышала, как о ней говорили, - возразила Цунадэ.

– Точно, - ухмыльнулась Мито, вытирая слёзы. – Так же, как и видела двойку напротив шестёрки собственными глазами, верно? – подмигнула она краснеющей от гнева принцессе.

– ААААРРИИИИИН!!!!!

– Ну, вот и всё, - с усталой улыбкой Тока Сенджу обратилась к лежащей на кушетке старушке, - мажьте ноги вот этой мазью и не забывайте гулять. Хотя бы по полчаса в день. И с вашими ногами всё будет в порядке.

– Ой, спасибо вам, Тока-сама, - рассыпалась в благодарностях пожилая женщина, - а то ведь мочи никакой нет, болят и болят проклятущие, а у меня ведь внуки малые, пригляд нужен постоянно. Да разве ж мне за ними угнаться? Они-то, как угорелые, носятся туда-сюда, а я-то в годах уже, скакать, как молодая, не могу. Сын-то с невесткой по делам вашим шинобским бегают круглый день, а детишки на мне. Теперь-то уж полегче будет, вам всё благодаря. Ой, - она попробовала поклониться и схватилась за спину.

– Осторожнее!
– усадив говорливую бабку обратно, Тока вновь использовала шосен, - ну как, лучше?

– Не болит, - щербато улыбнулась та, - вы настоящая волшебница, руки у вас золотые. Простите, что не могу отблагодарить, как следует. Сами же видите, только наклонюсь – и падаю. А если уж...

– Простите меня, - прервала вновь разошедшуюся женщину Тока, - но у меня обед начинается. Вы не могли бы передать на выходе, чтобы следующий заходил через пятнадцать минут?

– Конечно, конечно, - засуетилась бабка, - вы уж простите старую, что надоедаю. Знаю, что язык без костей. Вот и муж, жив пока был, говаривал – язык у тебя как помело. Вижу, замучила вас совсем, ухожу, спасибо вам огромное.

Закрыв за надоедливой старухой дверь, Тока со стоном упала на кушетку. Вся эта эпопея с помощью больным изначально казалась ей дурной идеей, и она не ошиблась. Стоило только объявить об оказании Сенджу бесплатной медицинской помощи старикам и инвалидам, как желающие выстроились в гигантские очереди. Она предупреждала, что так и будет, что надо, по крайней мере, ограничиться какой-то одной категорией, но совет клана насел на неё, и пришлось уступить. А всё из-за нелепых, не пойми, откуда взявшихся слухов, расползающихся по Конохе в последнее время. Будто бы Сенджу вторые Учиха и им плевать на простых людей. Притесняют слабых, злоупотребляют своим положением основателей. Вторые Учиха, это надо же. Возмутительно! Не в силах спокойно лежать, она сменила позу, отвернувшись к стенке. Никогда Сенджу не были ни в чём вторыми, и уж особенно не были похожи на этих красноглазых гордецов.

Надо же такое придумать, а? На сей раз она перевернулась на спину. Никакой совести у людей. Зато больного воображения – на целый клан. Сенджу каждый день встают на защиту деревни, всех без исключения её жителей, от мала до велика. Смело идут в бой, всегда в первых рядах, на самых сложных направлениях. И взамен – такая чёрная неблагодарность. Впрочем, - поёрзала она спиной, закинув руки за голову, - нет ничего ненадёжнее народной любви. Сегодня тебя хвалят, ты герой, а завтра освистан и оплёван… И те, кто улыбался тебе и славил твоё имя громче всех, первыми метнут в тебя кунай. За свою жизнь она видела десятки таких историй и давно не удивлялась подобному. Просто очень обидно за клан. Ведь в нём полно молодых шиноби и куноичи, не обладавших её опытом и пониманием людской натуры. Им будет непросто такое принять.

Впрочем, это жизнь, - смотря в потолок, она позволила мыслям уйти в сторону, - преступно было бы пытаться оградить новое поколение от столкновения с реальностью. Чем раньше они поймут, что слова – это просто слова, а улыбки могут быть фальшивы, тем лучше. На самом деле, в этом даже есть свой плюс. Такая небольшая порция суровой правды жизни позволит им быстрее осознать, что по-настоящему можно полагаться только на своих. Только на соклановцев можно всерьёз положиться и только им без оглядки доверить спину. А остальные... лишь попутчики на долгом пути. До какого-то момента они могут идти рядом с тобой, но, в конце концов, ваши пути непременно разойдутся. Лишь Узумаки – исключение из этого правила. Скорее луна упадёт на землю, чем Узумаки предадут. Но они ведь родственники, пусть и дальние. Так и должно быть. Жаль, что в деревне их совсем немного. И хорошо, что есть хоть сколько-то. Иначе всё внимание неугомонной подруги доставалось бы ей одной.

В последнее время Мито была совсем несносной. То покритикует её решения, пользуясь своим положением почётной старейшины, то как-нибудь разыграет, то ещё что. Нет, она вовсе не злилась на неё, и потому, что прекрасно понимала, что той нужна отдушина, и потому, что злиться на Узумаки – бесполезно. Всё равно не перестанет доставать, если уж почему-то начал. Заставить отступить красноволосых не удавалось никому. Они могут только сами передумать. Так что, гораздо проще потерпеть, и подруга, не видя реакции, просто потеряет интерес и переключится на кого-то ещё.

Вот бы на Учиха, - мелькнувшая в голове мысль вызвала лёгкую улыбку, - им с их гордостью, уже откровенно перераставшей в гордыню, не помешала хорошая порция безумия, которое могут устроить Узумаки. Может, попросить об этом Мито?
– покатала в голове заманчивую идею Тока, - вряд ли она откажется. Даже, может, и не попросит ничего взамен. А если вдруг и захочет чего, так оно однозначно будет того стоить. И не помешает ей никто. Вся Коноха ещё помнит, как она гоняла по окрестностям то одного хокагэ, то другого, когда тем не везло вывести её из себя. А сейчас-то и вовсе никто не рискнёт сказать ей слово против. Нет в Конохе равных ей по силе.