Продукт полезный и молочный.

А время шло, и сквозь заслоны

Искал наш Изя эти зоны,

Простите, это было в норме

У девочек, что в школьной форме.

Он расширял свои новации

И в институте ирригации,

Любил студенток, как регрессию,

По будням, в праздники и в сессию.

О времена, в Хрущёва время,

Он оказался в Гипроземе,

О женщины, родные грации,

Проект его рекультивации

На целине внедрял прилежно

Генсек родной, сам Лёня Брежнев.

Но путанули Изю бесы:

Поезд прибыл из Одессы,

А в нём – замедленная мина,

Прекрасная девчонка Инна.

Тюльпаны, розы, хризантемы,

Всё о любви, какие темы!

А Изя, как в суде истец,

Повёл Инессу под венец.

Любовь, друзья, она слепа,

Потом венчание, хупа11 ,

Свет интимный из-под бра,

И секс до самого утра.

Ведь были молоды, проворны,

И в доме было веселей,

Что без эротики и порно

Зачали вы своих детей.

Всегда была погода в доме,

Виднелся сквозь деревья лес,

Ты, Изя, делал без кондома

Всё, что сейчас зовётся секс.

Ты водку пил, сухие вина,

И дочка вдруг родилась Рина,

Не знаю, был ли Изя пьяный,

Но дочь вторая – Лилиана

Ровно через девять лет

Явилась вдруг на белый свет.

Какое Изя ретроградство,

Две дочери – уже богатство,

Но наш герой за 1000 миль

Увёз наследство в Израиль.

…И понеслась крутая драма,

Сказала должностная дама,

Что место, Изя, в этой гамме

Тебе в убогом Кирьят-Яме12 .

Какой Кирьят, о как досадно,

Ведь был я инженером главным.

И объяснил наш Изя даме,

Что в этом самом Кирьят-Яме

Поставит он прямую клизму

Всем, кто верит сионизму.

И в средиземной этой ванне,

Учился он в своём ульпане,

И выучил иврит простецки,

Он знал его, как свой узбекский,

И посылал в своём фарватере

По-русски всех к какой-то матери.

Он томно вглядывался в триссы,

И видел пальмы, кипарисы,

Он через триссы видел даже

Красивых девушек на пляже.

…Вдруг всё резко опостыло,

Меняет шило он на мыло,

И так назло несчастной даме,

Он оказался вдруг в Бат-Яме13 .