Меня трясет, ломает, не могу остановить это все, тяну плед, зарываюсь с головой в него, по-детски, глупо желая спрятаться от кошмара под одеялом.

Но это помогало лишь когда-то очень давно, в мои счастливые дошкольные годы.

Боже, почему так больно жить!

Неожиданно вспоминается, как мечтала вырасти скорее, как загадывала желания под бой курантов… Я всегда была нацелена на семью, на простое такое, обычное женское счастье. Мне хотелось свой дом, любимого мужа, детишек… Мальчика и девочку. Да.

Будущее виделось обязательно светлым и несокрушимо правильным. Так бывает только в детстве, когда непоколебимо уверена, что все будет, как надо. Как мечтается.

И в груди в момент таких мечтаний растет сладкое предвкушение грядущего счастья. И жизнь кажется бесконечной.

Сказал бы кто той светло мечтающей девочке, что произойдет однажды в ее такой ожидаемой, взрослой жизни! Не поверила бы…

Да я бы и год назад не поверила, скажи кто!

Потому что год назад мы с Севой, спокойно и мирно отметив Новый год, строили планы на летний отпуск. И я просматривала сайты турагентств… И предвкушала будущее лето, обязательно счастливое. Обязательно! Не может же быть по-другому, правда? С кем угодно, только не со мной!

Я лежу, дрожа всем телом, то ли от холода, то ли от пережитого стресса, и не замечаю, как льются по лицу слезы, теряясь в волосах и впитываясь в подушку.

Очень жаль ту маленькую девочку, уверенную, что впереди лишь счастье.

Очень жаль ту молодую женщину, серьезно строящую планы на дальнейшую, обязательно долгую и безусловно светлую жизнь.

Очень-очень жаль себя!

Почему-то именно в этот момент приходит полноценное осознание ситуации: мой муж инвалид. И вряд ли когда-нибудь будет полноценным. Моя квартира скоро перестанет мне приналежать. На мне висит огромный долг, который погасить не представляется возможным. Моя работа, которая всегда нравилась, была любимой, сейчас кажется набором каких-то жутких и бессмысленных действий…

И я сама – грязная, пошлая предательница…

Не знаю, до каких глубин безумия я бы докатилась в этот вечер, если б неожиданно не уснула, угревшись под тяжелым пледом.

И нет, мне ничего не снилось, как ни странно.

А утром, подскочив от звонка будильника, я оторопело смотрю сначала на часы, потом на окно, не веря, что могла вот так, просто провалиться в беспамятство.

В голове сразу нарастает паника: как там Сева? А если Иван не вернулся? Мой беспомощный муж так и просидел все это время, пялясь в экран телевизора? Голодный? Мокрый?

Ужас заставляет забыть вообще обо всем и вылететь из комнаты, чуть ли не поскальзываясь на гладком ламинате.

Сразу же вижу Севу, спокойно сидящего на своем месте и, судя по всему, вполне довольного жизнью.

Подхожу к нему, рассматриваю, косясь на проем кухни и с замиранием сердца прислушиваясь к звукам, доносящимся оттуда. Звяк посуды, шкворчание бекона на сковородке.

Иван никуда не исчез, как я малодушно мечтала вчера, а спокойно занимается привычными делами, готовит завтрак… Эти звуки, уже ставшие такими знакомыми за то время, что мы живем вместе, не успокаивают, а, наоборот, тревожат.

Брат мужа, мало того, что вернулся в мою квартиру, так и ведет себя, словно ничего не случилось! Словно мы не…

Даже мысленно, в голове своей не хочу называть то, чем мы занимались вчера.

Просто стою, оторопело глядя в дверь кухни, и не могу никак успокоить бешено бьющееся сердце. Как себя вести с ним? Теперь? После всего?

Разговаривать?

Игнорировать?

Выгнать?

Говорить?

Да, надо поговорить. Надо объяснить, что то, что случилось, было…

Что это было?

У меня в голове до сих пор нет определения произошедшему. Одна ночь – слишком короткий срок, чтоб хоть как-то осознать все, что случилось между нами.

Возможно, не будь я настолько неопытной в вопросах отношений, не будь настолько «тепличной», как всегда, посмеиваясь добродушно, говорил Сева, то понимание и хотя бы какие-то выстроенные шаги для дальнейших действий уже появились бы.

Но я не знала никаких других мужчин, кроме Севы, он был моей первой и единственной любовью, и никогда даже мыслей в голове посторонних не возникало.

Ни разу, ни в одной из любых, самых фантастических разветвлений своей жизни, я не могла себе представить, что даже посмотрю на другого мужчину. И уж тем более позволю ему… То, что позволила.

И теперь я совершенно растеряна, не понимаю, как быть, что дальше-то делать?

Звяк на кухне становится громче, судя по всему, Иван что-то там роняет, и я прихожу в себя, вздрагивая.

Перевожу взгляд на мужа:

– Доброе утро, милый. Как ты?

Голос сипит, а сам тон кажется фальшивым. Вообще все отдает картонностью, учитывая случившееся. Надо же, какая я, оказывается, лицемерная… Изменила мужу и разговариваю с ним, как ни в чем не бывало…