— Рада приветствовать вас, Алиса Владимировна. Пожалуйста, сядьте вперед и позвольте системе закрепить ремень безопасности во избежание несчастного случая.

— Идешь? — кивнула Алиса на машинку. Острая шпилька бодро зацокала набойками по дорожке.

— Почему ты не взяла фургон? — мрачно поинтересовался Антон, прикидывая, как ему надо согнуться, чтобы поместиться в салон.

Темно-синий распахнутый плащ взметнулся крыльями за спиной, когда Алиса резко развернулась и немного покачнулась на каблуках. Придержав для него распахнувшуюся дверцу, она погладила свою красавицу по крыше.

— Чем тебе не угодила моя букашка?

— На этой божьей коровке только девочкам до шестнадцати ездить, — скептически протянул Антон. — Елисей вообще видел ее?

— А кто его спрашивал? — развела руками Алиса. — Моя машинка, мне и ездить. Опять же, Лиса со мной почти не катается никуда.

— Да ну еще бы, — забурчал Антон, с трудом влезая в крохотное пространство.

Дважды он стукнулся макушкой, трижды задел панель управления. Запищали датчики, бортовой компьютер попросила Антона сесть, но длина ног не позволила. Пришлось устраиваться в три погибели, едва не оказавшись в позе эмбриона на переднем сиденье. Садиться назад он категорически отказался.

Вдруг он оттуда не вылезет на свет божий? Навечно останется в кабине крохотного автомобиля ярко-розового цвета. Хуже смерти не придумаешь.

— Папа рассказывал, как однажды они ехали в похожей машине на вечеринку с дядей Яриком.

— Правда?

— Ага, я тогда над ним смеялся долго, — Антон со вздохом устроился в кресле. Ремень обвил его где-то в районе талии, в очередной раз пискнули светодиоды, и дверца закрылась сама. — Типа смешно. Два рослых мужика в одной крохотной свистульке катят на вечеринку с бабами…

— Полагаю, теперь не смешно? — улыбнулась Алиса и покосилась на него в зеркале заднего вида.

Двигатель завелся, после чего «Пежо» тронулась с места.

— Что ты. Я считаю отца героем. При его комплекции влезть в такую тачку — нужен невероятный талант!

— Гимнаст от бога.

— Нет, жажда выпивки пересилит любые трудности. Но ты все равно отцу не рассказывай, как я в твою коровку сел. Стыдно, капец.

Алиса закатила глаза. Отвлекшись, она вывела в центр цифровой экран, чтобы обозначить нужный маршрут. Пока охрана открывала ворота, необходимые координаты светились на карте. Бортовой компьютер подтвердил данные, затем включил функцию «Автоводитель» после ввода кода.

— Геем стать не стыдно, а в мою машину — помереть готов?

— Женщина, мы живем в цифровом веке. Проблемы самоидентичности и сексуальная свобода — это нормально. Ненормально — мужик ростом под сто девяносто в бабской машине. Розовой!

— Я сейчас тебя выкину на обочину, — пригрозила Алиса, и Антон, наконец, замолчал.

Высадили его, как и обещали, неподалеку от станции метрополитена. Всего в десяти шагах от серого здания, что терялось в унылых красках непогоды.

Антон поднял ворот пальто, проклиная про себя и узкие джинсы, и дурацкий канареечный пиджак. Некоторые мужчины оборачивались ему вслед, он буквально чувствовал прожигающие взгляды между лопаток. Думать о том, куда потом смотрели прохожие парни нетрадиционной ориентации, совсем не хотелось.

Все же с образом Антон явно переборщил: у считывателя чипа на него засмотрелся охранник. В вагоне скоростного поезда две старушки перешептывались в уголке, пока он прижимался к перекладине и делал вид, будто не слышит презрительного фырканья в свой адрес.

Вроде бы будущее, а люди по-прежнему вешали ярлыки на другого человека.

Добравшись до нынешнего места жительства, Антон хмуро поздоровался с полусонной бабой Варей. Почему-то в Чертаново, где точечно сохранились старые дома, люди предпочитали роботам и современным андроидам привычных глазу вахтеров. Собственно, он ничего против не имел.

Варвара Алексеевна или баба Варя — женщина под шестьдесят, с давно оплывшим от старости и морщин лицом «добродушного» бультерьера. Ее глубоко посаженные маленькие глазки зорко отслеживали посторонних, а феноменальная память позвала узнавать жильцов подъезда в лицо.

Иногда Антон думал, что старая ведьма с дурным нравом работала в службе безопасности и имела опыт работы с террористами. В первый день переезда баба Варя лично обыскала на предмет «взрывоопасных веществ и прочих дурных штук, свойственных молодежи».

— Антошенька, стой, — слащавый голосок из каморки остановил его полпути к лестничной площадке.

А ведь он надеялся избежать церемоний. Спокойно дойти до квартиры и снять дурацкую одежду…

— Варвара Алексеевна, — Антон медленно повернулся к замершей бабе Варе и натянуто улыбнулся, мысленно проклиная ее острый слух. — В чем дело? Если опять кто-то нарисовал неприличную картинку у вас на двери, трясите мальчишек Звонцовых с пятого.

И тот факт, что близнецам едва исполнилось шесть, не играл никакой роли.