— Я не хочу, чтобы Оксана туда ехала, — признался он. — Хватает и того, что она до сих пор с ним работает. Боюсь, что не сдержусь и убью тварь, после того, что она рассказала о прошлом. Лучше посидим дома. У нас и так не особо ладится. Стас до сих пор ко мне не привык.

Кивнув, Паша тактично оставил при себе комментарии про Глеба. Лучше лишний раз эту тему не поднимать.

— Ничего. Привыкнет. Просто обижается, что папки не было рядом. Я вот своего воспитывал с пеленок, а он все равно поднял бунт, — вздохнул притворно. — Дети такие капризные монстры. Зачем только заводил?

— Боюсь, Стас не капризничает, — щелкнул языком Андрей. — В отличие от Тони. Вот уж у кого детство из задницы не выходило долгое время.

— Ты про Антона помолчи, пожалуйста. Я тебя люблю как племянника, но костерить и воспитывать своего ребенка буду сам.

— Ладно.

Андрей примирительно поднял руки и охнул, когда раздался оглушительный вой. Сработали датчики, боты взвыли. В один момент экраны всех планшетов, циферблаты смарт-часов и даже умные лампочки замигали с бешеной скоростью. Охрана и полиция заметались по комнате, пока программисты восстанавливали работу систем.

— Перегрузка! Перегрузка! Внимание, зафиксирован сильный скачок электроэнергии! — раздался из динамиков голос ИИ.

— Что происходит?! — крикнул Паша.

Все резко прекратилось в один момент. Стихли противные звуки, искусственный интеллект снял ограничения с электронных замков. Алексей, метнувшийся к Вадиму, вернулся и с облегчением доложил, что преступник на месте.

— Сбой, Павел Александрович, — выдал один из айтишников. — Сейчас все поднимем. Не переживайте. Похоже, на станции произошла авария. В чатах пишут, что обесточило два квартала.

Повернувшись, Паша внимательно посмотрел на приоткрытую дверь спальни. Сквозь узкую щель он видел, как Вадим сидит на кровати и невозмутимо жует салат. Едва он заметил пристальное внимание к своей персоне, отсалютовал тарелкой.

— Он? — осторожно спросил Андрей.

— Не знаю, — сухо бросил Паша. — Но я бы не удивился.

— О нет.

Милана заметалась по гостиной в панике, пока Антон и Илона с ужасом смотрели на дверь. Глеб приближался, а исчезнуть во мгновение ока было просто невозможно. Когда грохот шагов и сдавленная ругань ударили по натянутым нервам, они, наконец, очнулись.

Первым сориентировался Антон: схватил пискнувшую Милану за руку и потащил к противоположному выходу. Сначала она сопротивлялась, но вскоре сдалась, когда Илона кивнула ей. Взгляд, брошенный на мать, заставил сердце сжаться.

Однажды это закончится. Антон обещал.

— Ты здесь одна?

Они вбежали в соседнюю комнату как раз в тот момент, когда Глеб ворвался в кремовую гостиную. Из узкой щелочки в проходе виднелось его перекошенное лицо и то, с каким жадным взором он осматривался вокруг. Цеплялся за кожаные кресла, искал что-то в пышных бутонах пионов и отблесках хрустальной вазы.

Антон сжал кулак и затаил дыхание, чувствуя, как Милана позади него вцепилась в пиджак. Приникла всем телом, застыла, прислушиваясь к разговору родителей.

— Конечно, — голос Илоны слегка дрогнул. — В чем дело, дорогой? Что-то случилось?

— Мне показалось, я слышал Милану. Где она?

При упоминании своего имени Милана вздрогнула и автоматически нащупала руку Антона. Он терпеливо стиснул зубы, когда она неосознанно вонзила в его кожу ногти.

— Ее нет. Уехала по делам. Ты же знаешь эти ее постоянные разъезды по дурацким приютам для животных и прочей ерунде, — легкомысленно выдала Илона.

Она поднялась, несмотря на явный страх, и двинулась к мужу. Все время, пока шла, Антон не отрывал от нее взгляда. Чувствовал, как внутри его буквально выворачивает наизнанку, а руки дрожали от желания рвануть в гостиную и набить этой сволочи морду.

— Да?

— Да.

Илона вскрикнула, когда Глеб с силой притянул ее к себе за руку. Сжавшись, она вся превратилась в статую, потому что он скользнул по талии, затем схватил за подбородок. Намеренно коснулся пострадавшей половины лица, чтобы причинить ей больше боли. Прижался к губам, игнорируя слабый вскрик и вялые попытки сопротивления.

Антон дернулся, потому что выдержка дала сбой. Жажда разорвать ублюдка вскипятила кровь в жилах, и по вискам забился пульс. На глаза упало забрало кроваво-красного тумана, ярость скрутилась в груди шипящей змеей. Сделав шаг, он почти распахнул двери, но в этот момент Милана крепче вцепилась в него и выдохнула:

— Пожалуйста, не надо.

Шепот прохладным ветром пробрался под кожу. Купировал взрыв и остановил поток текущей лавы, сжигающей все на своем пути. Пришлось отступить, иначе случилось бы непоправимое. То, что потом не откорректируешь в ходе событий.