— Пошли, чего стоишь! — рыкнула она и с опаской оглянулась. — Охрана бродит. Заметят, обязательно доложат отцу.

— Да, прости, — поспешил извиниться Антон, безропотно следуя за ней.

Желание поспорить за право сесть за руль у него не возникло. Все мысли занимала сестра.

Как она? Что с ней? Почему так вышло?

Он же, черт возьми, чувствовал, что беда где-то рядом. Отмахнулся от собственной интуиции, хотя она не раз и не два выручала его в сложной ситуации. Паника волнами накатывала, хотелось орать и биться головой о приборную панель. Лишь бы противное жужжание с бесконечным напоминанием о его безалаберности вылетело из головы.

— Антон.

«Надо было отвести ее к врачу еще тогда. А ты чем занимался? Правильно. Своей шкурой, как всегда», — нудел в ушах противный внутренний голос.

— Антон, ты слышишь?

«Ты совершенно не изменился. Облажался, как и всегда. Даже со своими родными все сделал неправильно, потому что на другое не способен».

— Тони!

«Долбанный неудачник!».

— Тони! — в четвертый раз проорала ему в ухо Милана, и голос исчез. Моргнув, Антон растерянно повернулся к ней. — Господи, очнулся. Я испугалась, что ты впал в истерику, — с облегчением выдохнула она.

— Нет у меня никакой истерики, — возмутился в ответ, но не слишком уверенно.

— Да? — Милана слабо улыбнулась и переключила на автопилот. — А кто здесь только что выдирал на голове волосы?

Быстрый взгляд в зеркало заднего вида заставил ее рассмеяться, а его обиженно фыркнуть. С волосами все оказалось в порядке, зато пальцы дрожали, и глаза странно поблескивали. Дыхание периодически срывалось, словно Антон пробежал несколько километров без остановки. Первая волна паники отступила, проснулся холодный и рациональный ум.

Сначала пришло понимание, что на ситуацию, в общем, он бы не повлиял. Причиной выкидыша явно послужило не отсутствие внимания от него, а что-то более серьезное. Поэтому топиться в горечи и заниматься самобичеванием смысла нет. Дела нужно решать по мере их поступления. С проблемами та же история.

— Как ты узнала? — Антон растер лицо, прогоняя остатки липкой паутины страха.

— Алиса позвонила, потом Влад, — Милана прикусила губу и дернула ремешок. — У нее была замершая беременность, Тони. Выкидыш — просто следствие. Врачи все почистили, прошло нормально. Без проблем. Теперь только наблюдать за изменениями.

Шумно втянув носом воздух, он на мгновение прикрыл глаза.

— Как, хрен раздери, так вышло? Разве на таком большом сроке случаются подобные вещи?

Милана с сочувствием коснулась его плеча. Осторожно и невесомо, чтобы через несколько жалких секунд убрать руку.

— Бывает, конечно. Хоть и не так часто в наше время. Просто Настя затянула поход к врачу, но здесь есть и толика моей вины. Лучше бы я надавила тогда…

— Марку следовало настоять, — неожиданно обозлился на зятя Антон. — Где его черти носили? До хрена увяз в делах, что не до жены стало?!

Пришел черед гневных всплесков и поиска виноватых. С последним проблем не было, поскольку во всем и всегда Антон сваливал все на мужа своей младшей сестренки. В голове сразу загорелась воображаемая табличка с надписью про двойные стандарты, лицемерие и глупость, но ее успешно проигнорировали.

Требовалось выплеснуть куда-то ярость, и лучшим объектом для этого стал Марк Тасманов. Потому что так проще — винить близкого человека. И оно казалось правильным, но недолго. Ровно до момента, пока Милана не выдохнула:

— Не обвиняй, Марка. Ему сейчас куда тяжелее.

Снова непонятная недосказанность, которую Антон уловил от Елисея. Будь у него с эмпатией получше, сразу бы догадался, что они знают больше, чем показывалось на поверхности. Потому что сразу не доходило само.

Вздохнув, он отстегнул ремень безопасности и сполз по спинке кресла. Неровная дорога через лесополосу петляла из стороны в сторону. Благодаря высокому подъему камни и рытвины почти не ощущались. Машина буквально летела вперед, не встречая никого в кромешной тьме.

Что тоже очень радовало.

— Такое чувство, будто я у края пропасти. И упасть не выходит, и сдвинуться нет сил, — вдруг признался Антон и поднял на обеспокоенную Милану взгляд. — Ничего не выходит. Только что-то наладится, как все опять шиворот-навыворот.

— Это жизнь, — она повернулась боком, чтобы смотреть на него. — Сложная штука. Взлеты и падения со всеми вытекающими.

— Ты права.

— Я всегда права.

Антон улыбнулся и потянулся к ее лицу, отодвинул осторожно выбившуюся из прически прядь. Время для нежностей подобного рода не самое подходящее, но пальцы сводило судорогой от желания прикоснуться к Милане. Погладить шелковистую кожу, приблизиться, вдохнуть дурманящий аромат цветов, потому что так ему становилось спокойнее.