Старшина направился к дому, а Астид с досадой отпихнул прохаживающуюся у ног курицу.

– Промашка с шансом.

До ущелья от деревни было чуть больше часа неспешного ходу. Лейнолла там не было. Довольный старшина махнул рукой:

– Верховым спешиться! Возы впереди пойдут.

И первым направился по дороге, ведущей в нехорошее место со зловещим названием. Вход в него ничего страшного не представлял – обычные покрытые мхом скалы, на которых чудом удерживаясь на отвесных стенах, проникая корнями в трещины и разломы, росли небольшие деревца и кустарник. Но чем дальше продвигался обоз, тем выше становилось стены ущелья, сильнее сгущался сумрак и редела растительность.

Дорога сузилась до ширины одной телеги. Обоз, медленно поднимаясь, всполз на карниз, нависающий над обрывом. Люди на телегах затаили дыхание, боясь шевельнуться и молясь, чтобы лошади, тянущие возы, не оступились; чтобы колеса телег не соскользнули с неровного бугорка. Противоположная стена ущелья становилась все ближе – проход между скалами сужался, становясь глубже по мере того, как дорога поднималась вверх. Стоящее в зените солнце немного разгоняло сумрак ущелья на дороге, но не могло дотянуться лучами до дна пропасти и рассеять царящий там полумрак. Как не могло согреть своим теплом каменные стены, от которых веяло промозглым холодом. Снизу доносилось журчание стремительно несущегося водяного потока,исток которого терялся в глубине пещер на дне ущелья. Кроме него и цоканья подков о камень ухо не улавливало других звуков.

Астид, ведя свою лошадь в поводу, бросил взгляд вниз, но ничего, кроме неверного туманного марева над журчащей водой, не увидел. Скалы сомкнулись почти вплотную, расстояние между ними теперь составляло чуть больше десяти локтей.

– Стой! – послышался голос старшины.

– Божечки, - послышался стон с одной из телег. – И чего по тракту не поехали?

Кто-то смачно выругался, кто-то вполголоса зачастил молитву. Астид вытянул шею, старясь рассмотреть, что так напугало людей.

– Впечатляет, - шедший впереди Гилэстэл глубоко вздохнул и отступил на шаг, давая полукровке возможность увидеть каменный мост, соединяющий две стороны ущелья.

Из ворчащей темной глубины поднимались две опоры, сложенные из обтесанных, идеально подогнанных друг к другу каменных блоков и примыкающие вплотную к скалам. На них опирались балки моста, перекинутого по диагонали между стенами ущелья. Мост был очень, очень старым: опоры густо облепил мох, а кирпичи невысокой ограды по краям моста во многих местах были выбиты или расколоты. Ширина соответствовала дороге, давая возможность проехать телеге. Длина моста, возможно, заставила бы отнестись к нему с некоторым пренебрежением, будь он построен на равнине над какой-нибудь речушкой. Но внизу темнела пропасть, и невеликий размер никоим образом не делал переправу безопасным.

А перейти его было нужно – карниз на этой стороне ущелья сузился настолько, что ни пройти, ни тем более проехать по нему больше не было никакой возможности. На противоположной же стороне за мостом тянулся вдоль скалы такой же карниз, где и проходил остаток пути.

Как назло, небо стало заволакивать облаками. Солнце спряталось за облачко, и в ущелье разом сгустились сумерки.

– Не мешкать! Как солнце появится – переходим! – негромко сказанные старшиной слова отчетливо расслышали все в обозе.

Люди замерли, глядя вверх, ожидая, когда из-за медленно движущегося облака выглянет солнце. Как только краешек светила показался, вновь осветив ущелье, на мост въехала первая телега – с трофеями. Возница медленно вел лошадей под уздцы, а сзади шел старшина и следил, чтобы воз двигался ровно. Благополучно перебравшись на другую сторону, повозка тихонько покатилась вперед. Пока солнце не скрылось за новой тучей, переправиться успели все три воза с оружием. Люди в остальных телегах сидели тихо, хоть немного, но успокоенные успешным примером. Но вот снова засияло солнце, и по мосту двинулась повозка с седоками. Люди, вцепившись в края телеги и зажмурившись, шептали молитвы.

Гилэстэл и Астид, как и все остальные, с замиранием сердца наблюдали за переправой. Наконец, на мост въехал последний воз. Ратник, следящий за ровностью его хода, предупреждающе крикнул, увидев, что левое заднее колесо заезжает не на мост, а движется прямиком в пропасть. Его вскрик заглушило громкое чихание кого-то из седоков, встревоженная лошадь дернулась вперед и телега, накренившись, стала заваливаться влево. Тяжесть повозки потянула лошадь назад, люди в панике закричали, закопошились, цепляясь за обрешетку или норовя соскочить с воза. Лошадь попятилась, не в силах больше удерживать груз. Возница, вцепившись двумя руками в уздечку, тянул изо всех сил.

Астид, кинув повод своей лошади на руки Гилэстэлу, выскочил вперед. Вытянув руки и растопырив пальцы, он в последний момент удержал падающую телегу и людей на ней. На мгновение воз и всё, что на нем было: люди, узлы, корзины с едой - зависло в воздухе, а затем приподнялось над мостом и плавно опустилось ровнехонько меж кирпичей ограды. Через секунду к людям пришло осознание – кто-то заматерился, кто-то всхлипнул. Возница, белый как полотно, перехватил уздечку дрожащими руками, на которых вспухали багровые полосы от врезавшихся ремней. Изумленные глаза тех, кто видел произошедшее, устремились на Астида, облизнувшего пересохшие губы.