Шрифт:
Полукровка почувствовал руку на плече. Оглянулся. На него с одобрительной улыбкой смотрел Гилэстэл.
Глава 9
Обоз выполз из Ведьминого ущелья на освещенный солнцем простор. Поток, зарождающийся в горных недрах, изливался наружу и струился по лесистой долине в узком глубоком русле. На берегу речки паслась лошадь Лейнолла, а сам он сидел у воды и крошил ломоть хлеба мельтешащим на мелководье малькам. Как только показалась первая телега, Лейнолл вскочил и скорым шагом направился навстречу.
– Илан Лейнолл! – старшина поднял руку в приветствии.
– Всё ли благополучно? – оруженосец с беспокойством смотрел на выползающие из ущелья возы.
– Всё хорошо, хвала богам и илану Астиду! – с чувством выдохнул старшина.
– Астиду?
– Ох, илан Лейнолл! – старшина прижал ладонь к груди, голос дрогнул. – Такое случилось!
Когда за последним возом показались Астид и Гилэстэл, Лейнолл уже знал всё о произошедшем на мосту, и встретил их широкой улыбкой.
– Илан Астид! Вы герой сегодняшнего дня! Надо устроить пирушку в вашу честь! Люди вам благодарны!
Астид коротко глянул на обозников. Люди смотрели на него кто с настороженным любопытством, кто с опаской. Даже те, кто ехал в спасенной телеге, не произнесли и слова, лишь недоверчиво косились на полукровку.
– Не преувеличивайте, - отмахнулся Астид. – Сделал, что должен был.
– Эх, жаль, меня там не было! – воскликнул Лейнолл.
– Да, жаль, - кивнул полукровка.
Гилэстэл, оглянувшись на ущелье, свёл брови.
– Это единственный путь на север?
– Нет, - ответил Лейнолл.
– Но самый короткий. Железный тракт оживлённее и безопаснее, да дорога занимает на три дня больше – крюк в сто с лишним миль.
– Мне думается, что потеря трех дней – ничто в сравнении с угрозой потерять жизнь в этом месте.
– Моя вина, - Лейнолл с покаянным видом прижал ладонь к сердцу. – Я уговорил старшину ехать этой дорогой. К семье тороплюсь!
– Понимаю, - Гилэстэл скупо улыбнулся.
Кто-то из ратников окликнул Лейнолла. Астид, глядя в спину отходящему оруженосцу, хмыкнул:
– Торопится он… Как там старшина обозный сказал? Честен сердцем? Не вяжется что-то.
– Не вижу противоречия, - дернул плечом Гилэстэл. – Он честно служит своему господину. И немножко себе. А на стезе служения случаются сопутствующие потери.
– И все же, я видел тревогу в его глазах.
– Лишь из-за опасения потерять время, вытаскивая трупы из ущелья.
Остаток дня и следующие сутки обоз двигался вниз по течению Ийи – речки, родившейся в подземных глубинах. Питаемая родниками и горными ручьями, текущая из долины в долину, изгибающаяся меж их склонами, она становилась все более полноводной, расширяя и углубляя русло. К тому времени, как обоз вышел к месту разделения Ийи на два рукава, бойкий узкий ручей превратился в порожистую беспокойную реку. Вырвавшись из тисков горных склонов, речной поток недолго бежал по плоскогорью, а затем, врезаясь в вырастающие на пути скалы, разветвлялся на две небольшие речки - Аю и Юю, утекающие в разные долины. Ая текла в Бримфарн, по Юе проходила граница Мидфарна, а развилка между ними была уже территорией Таэрофарна. В некотором удалении от речной развилки виднелись крайние хаты деревушки, вытянувшейся вдоль берега Юи.
Обоз остановился на берегу, на ровной поляне с густой мягкой травой. Возчики распрягали лошадей, солдаты ставили шатры для ночевки.
Живность, реквизированная на крестьянском подворье, давно нашла упокоение в солдатских животах. До долины Таэрофарн оставались еще сутки пути, провизия была на исходе, и Лейнолл после недолго разговора со старшиной о необходимости пополнения запасов указал рукой в сторону деревушки: «Там разживемся».
Астид и Гилэстэл сняли поклажу с лошадей и принялись их расседлывать. Внезапно Гилэстэл с досадой ругнулся, наклонился и поднял оторванное стремя. Показал Астиду перетертое путлище.
– А я рассчитывал, что до Таэрофарна дотянет.
Мимо прошел Лейнолл с двумя ратниками, придержал шаги обратился к князю.
– Лорд Гилэстэл, мы с парнями в деревню – за провизией. Нет ли каких пожеланий?
Гилэстэл вопросительно взглянул на Астида.
– Я схожу с ними, - захватив в качестве образца порвавшийся ремень, полукровка отправился вместе с Лейноллом.
За деревней на пятачках повыщипанной травы дремали козы, привязанные на длинных веревках к кольям. В прилегающих к деревне огородах, обнесенных где плетнем, где тонким частоколом, в изобилии росли тыква, морковь и репа. У ограды бродили полудики пятнистые свиньи, худые и длинномордые. Завидев приближающихся чужаков, хрюшки потрусили водворы, под защиту родных сараев.
Из крайнего дома на зов Лейнолла никто не вышел, лишь пёс бросился к забору, истошно гавкая, но не делая попыток выскочить за пределы двора. Его лай подхватили собаки в других дворах. Из следующей хаты на громкий голос оруженосца появился старик, опирающийся на узловатую палку. Увидев солдат и двух хорошо одетых незнакомцев у своего забора, дед загнал лающую собаку под тележку с наваленными в ней очистками и ботвой, подхромал к калитке и поклонился.
– Да благословят тебя боги, старик, - сказал Лейнолл, поверх головы старика оглядывая неказистый двор, по которому бродили несколько куриц. Петух, разрывая лапами помои в тележке, что-то клевал. В глубине двора виднелись хлев и навес, в тени которого развалились три пятнистые свиньи.