– Я как должностное лицо приказываю тебе немедленно прекратить баловаться с опасным объектом, - Аня надела фуражку обратно и вполне серьезно нахмурилась, став похожей на сурового участкового. – Убери туда, откуда взял. Шпана малолетняя. Это даже не твое.

– Да ладно тебе, - пошел на попятный Игорь и послушно затолкнул оружие под сиденье, вытащив вместо него уже знакомый узел, попахивающий свежим хлебом. Похоже, пока они болтали возле дома, Микола успел не только запрячь лошадей, но и покидать в экипаж кое-какие припасы – на всякий случай. Тоже заглянув из любопытства под сиденье, Аня обнаружила там кусок брезента, походный топорик, спички в целлофановом пакете, сухое горючее, резиновые сапоги пятидесятого размера и спрей от клещей и комаров, которым она тут же поспешила профилактически воспользоваться. Игорь тем временем развернул узелок и уже успел нарезать краюху ароматнейшего хлеба: еще горячего, с чуть подгорелой корочкой и большими пузырями внутри от слишком активно поработавших дрожжей. К хлебу прилагались пол-литровая банка густой сметаны и земляничное варенье.

Сантиметровым слоем выкатив сметану на ломоть и вытряхнув в середину темную и уже слегка засахарившуюся землянику, он протянул «бутерброд» Ане. С опаской взяв странное кулинарное творение, девушка осторожно его надкусила. Сочетание холодной сметаны с горячим хлебом было превосходным, а вот земляника оказалась крайне непривычным акцентом в этой композиции. Вообще, вся эта деревенская пищевая тема уже прилично так ей надоела. Давно пора было совершить набег на какой-нибудь нормальный торговый центр.

Впрочем, изголодавшийся желудок был не против загрузиться одновременно и жирами, и углеводами, и белками, так что «бутеры» пошли на ура. Аня умяла две штуки. Еще парочку стрескал Игорь, остальное же досталось Миколе. Запивать перекус предлагалось простоквашей – напитком крайне спорным по причине его неспособности утолить жажду. Но у Игоря при себе оказалась фляжка с несладким малиновым компотом. Глотнув из нее, девушка подозрительно прищурилась на парня: «компотик» явственно отдавал каким-то алкоголем вроде рома, хотя крепость и не чувствовалась. То ли эльфенок и правда подлил туда чего не следует, то ли компот налили в не вымытую после предыдущего напитка емкость, но Игорь сохранял абсолютно невозмутимое лицо, как будто говоря: каждый чует в меру своей испорченности. Для одного конфеты с коньяком – это десерт, а для другого – алкоголь в шоколадной обертке. В конце концов, в квасе и кефире тоже есть градус, а порой и в некоторых видах выпечки. Что ж теперь, выпечку не есть?

– Слушай, Игорек, - вдруг вспомнила девушка, отряхивая юбку от хлебных крошек. – А мы в какой клан едем?

– В «Полную луну», - ответил парень, облизывая нож, измазанный в варенье. Экипаж тряхнуло, он чуть не отрезал себе язык, но лишь выждал, пока Микола одолеет трудный участок, и стал облизывать другую сторону ножа.

– Это которые твои кровные враги, что ли? – спохватилась Аня. – Так они ж тебя…

Она не смогла подобрать подходящее слово и попыталась показать жестами.

– Ты Косяковку с Вероной, чаем, не перепутала?
– Игорь склонил голову и многозначительно глянул на девушку исподлобья. – Мы, конечно, соперничаем, но не убиваем же друг друга. Это, скорее, конкуренция. За власть. Да и то, условная.

Он рыгнул и, покраснев, запоздало прикрылся ладошкой.

– Что-то вроде конкурирующих фирм? – попыталась подобрать достойный эквивалент девушка. – То есть, представитель одного клана, теоретически, может приехать в гости к другому, и ему там просто не будут рады, да?

– Типа того, - кивнул парень. – Ну, сама посуди: сидишь ты такая дома, никого не трогаешь, а тут вдруг приходит к тебе без приглашения какой-то левый мужик. Ты его, в принципе, знаешь, но сдался он тебе в твоем родном доме, верно? А резервации – это как большие общинные дома. Там все друг другу родственники, браки заключаются по расчету, причем вовсе не финансовому, а генетическому: то бишь, садятся все старики в кучку и начинают считать, кто из молодых с точки зрения генеалогического древа находится на самых дальних ветвях. Ну, и сводят их потом. Маму тоже хотели свести. Да она не захотела, слиняла в соседний клан – к Озерным, они всех привечают. Нагуляла меня, разочаровалась в их «хиповском» образе жизни и уехала в Косяковку.

– Так ты, выходит, дитя двух кланов? – уточнила Аня.

– Отец меня не признал, - пожал плечами Игорь. – Так что только Голубых ветвей. Но генетически – да, двух кланов. Прикольно, правда?

– И где какой? – уже с большим интересом вгляделась в карту девушка.

– Где «Полная луна», ты уже видела, - сказал Игорь, но для закрепления результата все-таки повторно ткнул пальцем в «Резервацию №3». – Далеко, но не слишком. Вот тут, глубоко в лесу на северо-западном направлении от Косяковки – «Голубые ветви». Туда уже за денек не скатаешься: либо с ночевкой, либо обратно уже к утру только доберешься.

Он показал в точку, щедро окруженную штриховкой болот – Резервацию №1. В ней тоже не было ничего примечательного, а в сравнении с третьей первая была даже меньше.

– А вот тут – «Озерный народ», - он снова передвинул палец, без задержек отыскивая на однообразно-сером полотнище карты нужные места.

– Это ж под самой Косяковкой! – удивилась девушка.

– И в Косяковке немножко, - подтвердил Игорь. – Озерный народ вообще очень лояльно относится к другим кланам и даже иностранцам. Им главное, чтобы жизнь была спокойная.

– Но разве простые люди вас не замечают? – усомнилась девушка.

– А ты заметила? – вопросом на вопрос ответил Игорь. – Вот то-то же. Шапку на уши надел – никто и не узнает. А если и заметят, решат, что привиделось. Или что у тебя мама во время беременности курила и на Коксохиме работала. Или что ты неформал и сделал себе пластическую операцию. Или что под Белояркой родился. Вариантов много. Люди верят в любые гадости. Это в сказки никто не верит, а в радиацию, кислотные дожди и правительственные заговоры – запросто.