Пару минут Хани думала прежде, чем ответить:

— Тогда если Квон Нэгым нас обманет, ты поможешь мне избить его?

Сдержавшись от порыва прыснуть смехом, я постаралась сделать серьёзное лицо и заключила:

— Право на первый удар я подарю тебе, Сон Хани.

— Эй, а это нечестно! — Она наконец-то улыбнулась.

— Всё честно, моя госпожа. Вы сонбэ, а я хубэ. У меня нет права забирать славу у старших.

— Какая хитрая лисица!

Проведя столько времени вместе, наши отношения стали больше, чем знакомые или коллеги.

…

— Кстати, а почему ты сказала: «Сонквонгван», а не «Сонгюнгван»?

— Это код для членов гильдии, но если задуматься, то в названии же есть фамилия Хосока. Это что-то вроде несбывшейся мечты Квон Хосока купить Сонгюнгван.

— А для чего хочется спросить?

— Не знаю. Я даже не задумывалась. Хочет купить, ну, и хочет, вот и всё.

…

— Мои клиенты достаточно богатые личности. Чтобы они не сомневались в моей компетенции, вас нужно подправить. — Хосок указал на наш вид сверху-вниз. — Как говорят, одежда — крылья[2], поэтому мы незамедлительно вас приукрасим. — Он щёлкнул пальцами и в комнату стали заходить женщины с тканями, швейными принадлежностями и украшениями. Оказывается, пока мы спали, Квон Хосок прибыл на постоялый двор и забронировал все комнаты рядом с нами, чтобы начать выполнять обещание: услуга за услугу.

[2] Одежда — крылья (?? ???) — фраза означающая, что одежда красит человека, что окрыляет его.

Пока он обмахивался веером с иероглифом цзинь[3], мы выбирали ткани для новых ханбоков и украшения к ним. Спустя долгого времени выбора в другой комнате с нас снимали мерки. Через три часа ожидания измученная швея, будто вышедшая из фильма про зомби апокалипсис, принесла готовую одежду.

[3] ? (jin, цзинь) — с кит. золото, металл

— Бедняжка…

— Вау! — в противовес мне восхитилась Хани.

В этот раз мы могли выбирать вид ханбока, поэтому большие выборы цветов, тканей и орнаментов закружили голову до потери понимания, где я находилась. Мой выбор остановился на нежном небесном цвете, у Хани же — на приятном глазу оттенки дыни или песка.

— А теперь быстро переодеваемся, шаманки! Скоро придут первые гости! — как грозная мать, Квон Хосок поторопил нас, выгоняя в воздухе веером.

…

Трогая приятную и тёплую ткань чхимы, так удивляло: насколько можно сшить одежду красивой и удобной одновременно за всего лишь пару-тройку часов. Прошлый ханбок из грубого волокна временами кололся и не согревал кожу, поэтому Хосок смог заработать немного баллов доверия за щедрость, несмотря на некую выгоду и защиту лица перед клиентами.

Я посмотрела в мутное зеркало. В нём отражалось уставшее полное неуверенности лицо. Я боялась, очень сильно. Сердце бешено стучало в сухом горле в ожидание встреч с янбанами. Я страшилась больше не того, как буду общаться, а того, что они могут меня осудить. Травма детства, так она называлась. У меня не было синдрома отличницы или зацикленности на чужом мнение, но шанс опозориться, даже в окружение ровесников, отзывалась глубоким страхом в сердце. Я никак не могла перебороть это. Та, кто могла ментально помочь, временно оставила должность.

Я достала из сумки подводку. Новую, ещё не так часто использованную, той самой фирмы, что любила сестра. Каждый день, делая стрелки, я могла чувствовать её присутствие рядом.

«Сколько же прошло лет с того дня, моя любимая Спящая принцесса? Ты так хотела досмотреть последние серии «Потомков солнца», но не успела. Как жаль, что ты не успела увидеть и свадебные фото любимой парочки Сон Чжунки и Сон Хегё. Думаю, потом ты тоже расстроилась бы после новости о их разводе».

Я вновь нежно потрогала холодную подводку. Внезапно в голове заиграли строчки песни Гоми из «Потомков»:

«Ты всё для меня.

Судьба, как падающая звезда,

Позволяет встретить такого, как тебя…»

Не стараясь избавится от навязчивой мелодии, наоборот, подпевая словам, я открыла колпачок и стала рисовать чёрные стрелки.

«Когда-нибудь я перестану красить стрелки для ментального щита, но не сегодня».

*Первое дело*

— Всю ночь мы постоянно слышали писк. Думали, мыши, но потом он стал всё более и более походить на шёпот, и однажды наш сын проснулся от колющего чувства на лице. Он открыл глаза и увидел волосы, длинные и запутанные, скользящие по щекам. Её волосы, волосы Чхонёгвищин! — со страхом на лице рассказала женщина. По многочисленным золотым украшениям с не менее дорогими драгоценными камнями описывали её как, определённо, жену богатого человека. — Помогите нам, шаманки, и мы одарим вас слитками чистейшего золота!

Мы неловко улыбнулись, а Квон Хосок, сидящий рядом и обмахивающейся все ещё любимым веером, без запинки успокоил жену янбана:

— Госпожа Ту, ваше предложение занимательное, но шаманки работают на меня, поэтому и вознаграждение обсуждается и согласуется только лично со мной. Вы не возражаете?

— Хорошо, я вас поняла. Вечером мы проведём церемонию чжеса[4] для матери мужа, а также заодно для всех его предков, дабы они смиловались над грешными потомками. Лучшее время поймать призрака будет полночь.