Сочинений Миклухо-Маклая Елена Маклакова никогда не читала, но о существовании этого путешественника, этнографа и антрополога, изучавшего в позапрошлом веке аборигенов Австралии, Океании и Новой Гвинеи в естественной среде, конечно, знала. В подростковом возрасте ее потряс факт, что помешанный на науке ученый завещал сохранить свою голову и передать ее в Музей антропологии Академии наук, что и было сделано.

Так как сборник был издан еще в советские годы, в аннотации было много слов о гуманизме, торжестве дружбы, человечности и взаимопонимания. Елена хмыкнула. В последние годы она несколько раз случайно натыкалась в интернете на статьи о прославленном этнографе, и их авторов интересовал только один вопрос: спал ли Миклухо-Маклай с папуасками и живут ли в какой-нибудь Новой Гвинее его потомки. Что ж, какие времена, такие и песни.

В качестве предисловия к сборнику неожиданно обнаружилось письмо Льва Толстого Миклухо-Маклаю от 25 сентября 1886 года. Елена принялась было его читать, потом опомнилась и решила, что надо бы сначала убрать ящики с макулатурой на место. Отложив в сторону «Человека с луны» и «Мертвые души», она аккуратно сложила остальные книги и журналы на место.

Задвигались ящики еще труднее, чем выдвигались, но девушка в конце концов справилась с этой задачей. Читать ей уже расхотелось, и, оставив книги на подоконнике, она решила пойти выбросить салфетку с осой в мусорный ящик и попутно прогуляться по двору и продышаться после книжной пыли.

2

Елена выбросила мусор, неторопливо дошла до ограды и неожиданно заметила за ней сидящих на корточках и наблюдающих за ее приближением двух пожилых мужчин. Пришельцы оказались босыми, имели обросший вид, одеты были весьма странно, и поражали огромным количеством носимого на самом виду холодного оружия.

«Охотники прибыли», – поняла отпускница.

Увидев, что замечены, мужчины поднялись с корточек, и Елена смогла убедиться, что не ошиблась: на них действительно не было штанов. Бедра охотников прикрывали каким-то хитрым способом наверченные отрезы ткани, выглядевшие то ли как юбки, то ли как памперсы.

Как же это называется-то? Одежда-то из несшитой ткани? Сари? Нет, это женская. Саронг! Странно это как-то. Не из наших краев такая мода. Многое можно в России себе отморозить в таких нарядах даже на самом южном юге.

Сверху на бодрых пенсионерах были надеты плотные кожаные жилеты с многочисленными петельками под холодное оружие. И петельки эти не пустовали. В них плотно лежали ножи, короткие копья, топоры (о боже!) и еще что-то, похожее на наконечник для копья, но не оно. В памяти всплыло древнерусское слово сулица, она же дротик, но на русичей охотники были совсем не похожи.

Головных уборов на мужчинах не было, зато в пряди всклокоченных волос были вплетены какие-то шнурки, на концах которых болтались небольшие, размером с бутылочную пробку, деревяшки.

«Для красоты, что ли?» – задумалась Елена. Кем эти туристы, интересно, себя вообразили? И как их еще полиция в таком виде не остановила? Хотя какая в лесу полиция? И оружие, наверное, бутафорское, хотя и очень похоже на настоящее.

Так и стоя за оградой, мужчины почтительно поклонились девушке. Очень почтительно поклонились.

Пауза затягивалась.

Елена продолжала разглядывать новоприбывших. Кто, интересно, эти люди по национальности? Чуть ниже ее ростом, но довольно коренастые, черноволосые и черноглазые. Нижнюю часть лица не очень-то и разглядишь из-за коротких растрепанных бород, явно отросших за время похода. Носы крупные, хорошей лепки. Разрез глаз какой-то непривычный, явно не европейский, но и на азиатский похож не очень.

А вообще форма глаз красивая, как у южнокорейских звезд после пластики.

Но вряд ли такие серьезные дяденьки баловались хирургическим улучшением внешности.

Кстати, они вполне могут быть иностранцами – в турфирме же говорили, что экологический туризм популярен во всем мире.

Не придя ни к какому выводу, Елена решила считать туристов условными печенегами, чтобы уж точно никого не обидеть.

Дальше держать туристов за оградой становилось совсем уже неудобно, и Елена предложила им пройти на территорию хутора и располагаться в хижине. Рата строго-настрого запретила ей пускать охотников в «Дом жриц», как она называла Галинино жилье, и от этого Елене было немного неловко.

Охотники должны были проживать в кособокой хижине, умываться в ручье и сами добывать себе пропитание. Например, ловить рыбу в озере, которое, по словам Раты, находится где-то здесь поблизости. И ведь заплатили за такой отдых, наверное, немалые деньги!

Мужчины продолжали стоять на месте и с непониманием смотрели на «жрицу». Точно, иностранцы! И она хороша – мало того, что не набросила на себя хоть поверх платья ритуальные одежды (халат смешной какой-то), как велела Рата, так еще и не взяла с собой переводчик. Ничего, язык жестов никто не отменял.