Достаточно острый, чтобы резать. Достаточно острый, чтобы убивать.

Отбросив плащ, я направилась к дверям, но голос Илвы остановил меня на пороге.

– Клянусь своей жизнью, вы не позволите ей уйти.

Двое мужчин, к которым она обратилась, стояли перед дверями, скрестив руки и держа оружие наготове. Судя по их виду, это были опытные бойцы, но если я возьму один из многочисленных щитов, украшающих зал, и призову свою магию, то у меня будет шанс пройти мимо них.

Вот только что, если при этом я их раню?

Ранить воинов и, возможно, себя, когда снаружи бушует битва, а внутри десятки невинных людей нуждаются в защите, было глупым планом.

Мне следовало найти другой выход.

– Ладно.
– Я опустила меч, но Илва, словно почувствовав мои мысли, сказала: - Комната заперта, Фрейя. Сядь, налей себе выпить и держись подальше от неприятностей.

Боги, я начинала ненавидеть эту женщину. Стиснув зубы, я села за стол у края комнаты, положив меч на бедра.

Крики и вопли мужчин и женщин, не присутствовавших на пиру и спасавшихся от воинов Гнута, проникали сквозь стены, и я начала беспокоиться, что мне не придется искать бой.

Потому что он сам найдет меня.

Барабаня пальцами по столу, я обдумывала варианты. Либо сразиться с людьми, преграждающими мне путь, либо попытаться пробраться через запертые двери в покои Снорри, а затем снова выйти наружу через туннель. Ни то, ни другое не гарантировало успеха.

Крики снаружи когтями рвали мои внутренности. Каждый мускул моего тела дрожал, требуя движения. Дети плакали на руках у своих матерей, все они знали, что произойдет, если в зал ворвутся. Все они знали, что наши тела сожгут, и над ними будет подниматься дым, подобный тому, что выходил через…

Отверстие наверху.

Я перевела взгляд на дыру в крыше большого зала, не видимую в тени, хотя я точно знала, что она там есть. Достаточно большую, чтобы я могла пролезть в нее, если бы только смогла забраться на стропила так, чтобы никто не заметил.

Но что я могла сделать с крыши?

Ответ был найден в луке и колчане, которые кто-то оставил, скорее всего, в пользу щита и клинка. Поднявшись на ноги, я подошла к столу, на котором лежало оружие, и, перекинув его через плечо, направилась к лестнице, ведущей на верхний уровень.

– Что ты делаешь?
– зарычала Илва.

– Если они войдут, - ответила я, - я убью всех, кого смогу.

Правительница Халсара настороженно посмотрела на меня, опасаясь, что я пущу стрелу ей в спину, но она мало что могла сказать, когда все остальные смотрели на нее.

Я поднялась на узкую площадку, заставленную кроватями и личными вещами. Прислонившись к перилам, я ждала, пока Илва перестанет проверять, не пытаюсь ли я сбежать. Ждать пришлось недолго.

В двери стучали кулаками, люди снаружи кричали, чтобы их впустили. Я ожидала, что Илва откажет им, но она лишь кивнула воинам у дверей, и они подняли балку. Поток окровавленных и испуганных людей хлынул внутрь.

Это был мой шанс.

Заправив юбку за пояс, я разглядывала балки и стропила, затем бросила последний взгляд, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, и полезла наверх. Я провела свою юность, гоняясь за братом, в том числе лазая по деревьям, и я использовала эти навыки, поднимаясь вверх и стараясь не шуметь. На такой высоте дым был удушливо густым, и я закашлялась.

– Она на стропилах!

Черт.

Не удосужившись посмотреть вниз, я дотянулась до отверстия и выбралась на крышу большого зала. Моргая и кашляя, я поползла по широкой центральной балке, дым рассеялся, глаза перестали слезиться и я, наконец, смогла осмотреться.

Лучше бы я ничего не видела.

По всему Халсару горели дома, а на улицах шли сражения. Небольшие группы воинов сражались друг с другом, мужчины и женщины гибли с обеих сторон. Было слишком темно, чтобы разобрать лица, но в одном из них невозможно было ошибиться.

Бьорн сражался один против группы воинов, его топор светился в темноте, в другой руке он держал щит. Я в ошеломленном молчании наблюдала, как он отразил атаку одного из воинов, затем изменил направление движения, и топор глубоко вонзился в шею мужчины. Перешагнув через тело, он блокировал щитом удар другого воина, а затем взмахнул топором. Мужчина поймал его удар своим топором, и оружие сцепилось. Рукоять оружия мужчины загорелась, но прежде чем он успел отпустить топор, Бьорн ударил его щитом по лицу. Тот с криком упал, пытаясь отползти в сторону и хватаясь за разбитое лицо, но топор Бьорна вонзился ему в грудь, огненное лезвие с легкостью рассекло металл и плоть, даже когда он поднял другую руку, чтобы блокировать еще одну атаку.

Его щит разлетелся вдребезги.

Вместо того чтобы отступить, Бьорн швырнул обломок в лицо нападавшему, а затем взмахнул топором, который прошел сквозь меч противника, как горячий нож сквозь масло. Воин закричал и бросился бежать. Он успел пройти всего несколько шагов, прежде чем Бьорн метнул свой топор, и оружие вонзилось в спину воина. Когда мужчина упал, пылающий топор исчез, а затем вновь появился в руке Бьорна, уже замахивающегося на следующего противника.

Я поняла, почему Снорри обвинил его в сдержанности, когда он сражался со мной, потому что это… это был не тот воин, с которым я сражалась. Казалось, будто сам Тир спустился на землю смертных.