— Это опыт, — ответил я. — Не всегда нужна магия, чтобы поставить человека на место.

— Но с ней-то лучше, — вздохнул Гордей.

— С ней лучше, — не стал спорить я.

Пацан взял салфетку и тщательно вытер лицо. Это выглядело немного забавно, но при этом вызывало уважение. Мальчишка хотя бы старался, копируя манеры окружающих. Отправить в приходскую школу — с такой любознательностью из него выйдет толк.

Я вдруг понял, что уже начал планировать его будущее. И удивился. Я конечно не зверь бесчувственный, но и внезапная сентиментальность не в моих правилах.

Присмотрелся к Гордею внимательнее, нащупывая его дар.

И чуть не подавился водой, глоток которой как раз сделал. Я раскашлялся, мальчишка спрыгнул со стула и подбежал ко мне. Заколотил маленьким кулаком по спине, встревоженно заглядывая в глаза:

— Вы в порядке, Александр Лукич?

Да какое там. Впору поверить в Прядущих — старые сказки по магов, сплетающих судьбы и направляющих события. Два совпадения в одном месте, в одно время и с одним и тем же пацаном?

Возле меня суетился одарённый. Источник его был пока совсем слабым, едва заметным. Еле теплился, но однозначно можно было сказать, что за сила пробудится когда-нибудь в приютском парнишке.

Артефактор.

Дар артефакторики был редок. Не настолько, чтобы за каждым артефактором гонялись, но встречалась эта сила в большинстве случаев как родовая. Как у Вознесенских — поколения рождались с этим даром. Не все, но многие.

Прочая сила не была такой избирательной, например, у стихийника мог родиться как менталист, так и пустой. Маловероятно, но мог. Умудренные жизнью и множеством данных ученые думали, что таков баланс мира.

Так что было похоже, что мечты Гордея о воображаемом высокородном отце не были далеки от истины. Хотя и необязательно.

Но чёрт с ним! Передо мной шмыгал разбитым носом будущий артефактор.

Я напился воды и немного отошел от удивления.

Как проявится дар и насколько сильно, предугадать никто не мог. Источник магии не поддавался расчётам и прогнозам. Пацан мог стать как высокоранговым магом, так и остаться на начальном уровне, не преуспев.

Всё, что мог сделать я — дать возможность.

Как дали мне в своё время. Я был как раз исключением: артефактор родился в семье потомственных анималистов. Правда потерял я всех так рано, что почти ничего не помнил об этом.

В отличие от Гордея, я рос в заботе и достатке. И лишился всего в один момент, когда царевна София решила взойти на престол.

Я потряс головой, отгоняя воспоминания, загнанные в самые дальние уголки памяти. Мальчишка всколыхнул их, сам того не зная и не желая.

— Так а что за подработка? — хитро улыбнулся он, удостоверившись, что я в порядке.

— По твоей части, на кухне помогать, — ответил я. — Поручения разные выполнять. Например, доставить бумаги или забрать заказ из лавки. У меня работы много, так что мне толковые помощники пригодятся.

— Какая ж работа у графа? — изумился пацан.

— Я не просто граф, я артефактор. Слышал от таких магах?

— Ух ты! — опять восхитился Гордей. — Это которые вещи всякие зачаровывают? Чтоб они сами по себе магичили?

В общем-то, принцип он понимал правильно. Остальное уже дело терминологии. Не ошибся я в нём — и правда любознательный. Я кивнул, улыбаясь.

Вспомнил, как во мне проснулся дар. Мне тогда безумно захотелось оживить тряпичную куклу девчонки из семьи, которая меня приютила. Чтобы та рассказывала на ночь добрые сказки и девочка перестала бояться каждого шороха.

И я это сделал, но так неумело, что кукла получилась жутковатой. Тем не менее Олеся её обожала и не расставалась с ней ни на минуту…

— Я тоже так хочу, — вдруг уверенно заявил Гордей, расправив плечи.

— И что бы ты сделал, если смог? — мне стало любопытно, как он воспользуется силой.

— Защитил слабых, — пацан бросил быстрый взгляд на притихших котят.

— А себя? Знаешь, ведь при помощи артефактов можно стать сильнее, — я поднял с земли камень и, воспользовавшись возможностями перстня, раскрошил его в пыль.

Демонстрация на мальчишку произвела сильное впечатление. Он округлил глаза и на миг неверяще застыл, глядя на горстку песка, оставшуюся от булыжника.

— А себя и сам могу защитить, — наконец упрямо произнёс он, потирая разбитые костяшки рук. — На магию одну надеяться глупо!