Я следил за отблесками пламени, прыгающими по лепнине и сам не заметил, как погрузился в крепкий сон. Поймал последнюю мысль, что нужно встать и дойти до спальни, а затем матрас мягко перестроился под моё тело и я отключился.

Разбудил меня нежный звук работающей под окном газонокосилки. Наступила чудная летняя пора, когда трава вырастет стремительно быстро. А уж с моим живым садом и землей тем более.

Отчего-то садовники начинали своё шумное дело очень рано. Я взглянул на часы и простонал — шесть утра.

А потом вспомнил, что сам их сказал начинать с этой части земли, крыло-то пока было неживое. К моменту когда они перейдут к фасаду, все уже проснутся.

Но чувствовал я себя выспавшимся. То ли магический матрас так сработал, то ли новый день меня уже радовал. Переплетение сил укрепляло тело, оно становилось выносливее и ему требовалось всё меньше времени на восстановление.

Я бодро вскочил на ноги, отключил артефакт-светильник и отправился в душ. Позавтракал наскоро, на кухне. Благо там никого не было — домашние еще спали. Явно допоздна обсуждали будущее пацана.

Даже призраки куда-то запропастились.

Оставив записку, что уехал по делам, я вызвал такси и отправился к Марку.

Довольно бесцеремонно вот так являться, но я надеялся что он не станет оскорбляться, учитывая нашу последнюю встречу. Да и предупреждать — значит дать время на подготовку. Вдруг сбежит.

Город в такой ранний час был особенно прекрасен. Совершенно другой, без множества прохожих и машин. Мостовые и набережные блестят чистотой, армия дворников уже прошлась по улицам. Утреннее солнце еле пробивалось сквозь облака, но его лучи волшебным образом подсвечивали отдельные участки.

Вот засветился лев на мосту, удерживающий во рту фонарь. Вот через арку полился свет, превращая выходящую оттуда девушку в ангела. Вот засверкала рябь на темной воде канала.

Утро само по себе словно другой мир.

Квартировался Марк Левандовский на Спасском острове, на набережной возле Демидова моста.

Место относительно спокойное, в отличие от самого центра столицы, тут не буянили по ночам. Но и образ жизни вели не самый респектабельный. Гуляли в основном по салонам, устроенным как раз в подобных квартирах.

Доходный дом, указанный в адресе иллюзиониста, возвышался над рекой на шесть этажей. Частично облицованный кирпичом и украшенный эркером, венчал который балкон с изящной кованой оградой. Вот туда, на последний этаж, мне и было нужно.

Я не стал дожидаться старинного лифта, еле ползущего между этажами, а поднялся пешком по широкой мраморной лестнице с потертой ковровой дорожкой.

За темной массивной дверью было тихо. Я надавил на кнопку звонка и с той стороны раздался его пронзительный визг. Подождал минуту и нажал ещё раз, удерживая подольше.

Наконец замок щелкнул и на пороге появился весьма недовольный хозяин.

Лицо мастера иллюзий носило следы отличной ночки — было помятое, опухшее и со свежими царапинами на скуле.

— Какого чёрта… — начал возмущаться он, но разглядел меня и мигом взбодрился: — Александр Лукич? Но как вы… Что вы…

— Разрешите войти? — вежливо спросил я. — И Александр, мы же договорились.

— Конечно, конечно, — парень посторонился и даже слабо улыбнулся.

Сразу же поморщился и схватился за голову.

Я же с интересом разглядывал его жилище. Типичная холостяцкая берлога, но обустроенная со вкусом. Правда, искусная мебель хороших мастеров соседствовала с современными предметами из пластика и стекла. Полная эклектика, при этом не раздражающая.

Видно было, что место любят и каждая вещь тут используется по назначению.

Сразу за порогом начинался зал, объединивший в себе гостиную и кухню. Помещение выходило окнами на обе стороны дома.

Слева, с видом на двор, длинная стойка, за которой пряталась кухня и стояли в ряд сразу три холодильника. Справа обеденная зона возле высокого окна с дверью на балкон. Стол из полированного до блеска дерева, а вот стулья все разные. Как украшенные резьбой и обивкой с золотыми нитями, так и самые обычные с облезшей краской и треснувшими спинками.

Остальное пространство занимали диваны, кресла и подушки, разбросанные повсюду. В центре стояла большая клетка, где дремал попугай.

— Желаете кофе, ваше сиятельство?

Княжич, пошатываясь, подошел к кухонной зоне и непонимающим взглядом уставился на хромированную кофеварку. Затем махнул рукой, залез с головой в холодильник и достал оттуда мгновенно запотевшую бутылку с минералкой. Не стал утруждаться стаканом и осушил добрую половину прямо из горла.

После этого Марк улыбнулся смелее: