Сколько боли может вынести человек, прежде чем полностью сломается?

Я была сильнее магии любви.

Я обхватила руками колени и подтянула ноги ближе к груди. Я положила голову на колени и повернулась, чтобы посмотреть на Мэддокса. Он задумчиво смотрел на надгробия моих родителей.

— А ты веришь в любовь? — Я спросила в ответ. Мои щеки сжались от холода и высохших слез. Мое лицо, вероятно, было покрыто пятнами и покраснело, но в тот момент мне было все равно.

Это был Мэддокс, мой лучший друг.

Он моргнул, словно не ожидая вопроса.

— Я не знаю.

Любопытно, я настаивала на большем.

— Что ты имеешь в виду?

— Раньше я думал, что любовь — это фальшивка. Ее не существует. Любовь — это слишком сложно и дерьмово. Никто не принадлежал мне раньше. Я никогда не был достаточно близок, чтобы полюбить кого-то или хотя бы понять, что это такое.

Дикие эмоции переполняли мое горло, а сердце металось, как птица в клетке, бьющая крыльями в поисках выхода.

— И что ты думаешь теперь? — Я прошептала вопрос.

Мэддокс повернулся ко мне, его голубые глаза смотрели в мои, глядя прямо сквозь мою холодную внешность, пробиваясь сквозь мои стены и стуча в мое запертое сердце.

Когда он снова заговорил, его голос был низким и грубым. Его слова были молчаливым признанием.

— Теперь мне есть кого терять, и я знаю, что это меня сломает. Я знаю, что значит бояться потерять человека, который значит для тебя больше всего. У этого человека есть сила, чтобы уничтожить меня.

На нас навалилась тишина, и я не могла найти слов, чтобы передать то, что я чувствовала. Я отвернулась от его испытующего взгляда и снова стала смотреть на надгробия.

Секунды превратились в долгие минуты, но мы сидели в уютной тишине.

— Мэддокс?

— Да?

Я глубоко вздохнула и дала свое первое обещание Мэддоксу.

— Ты не потеряешь меня. Никогда.

На мгновение он замолчал, и я подумала, что облажалась, пока его рука не попала в поле моего зрения, и он показал мне свой мизинец.

— Обещаешь? — мягко спросил он.

Я обвела его пальцем. Мэддокс был теплым и знакомым. Он казался твердым и безопасным. Мне хотелось прижаться к нему и никогда, никогда не отпускать.

— Обещаю.

Он согнул свой мизинец вокруг меня, а затем улыбнулся.

Сегодня впервые я тоже улыбнулась.

Клянусь мизинцем, я и ты… навсегда.

ГЛАВА 24

Лила

— Так это как… свидание? — Я спросила. — Настоящее свидание?

Я не могла видеть лица Райли через телефон, но ее головокружение было очевидным, когда она издала небольшой визг.

— Ну, да. Я имею в виду… он позвонил и спросил, можем ли мы пообедать, и сказал мне одеться теплее, так как ночью обычно становится немного холоднее, — выдохнула она, каждое слово было пропитано волнением. — И Лила, его голос… по телефону… Кажется, я почти испытала оргазм. Твою мать.

Я упала на кровать, и на моих губах расплылась широкая ухмылка.

— Честно говоря, я не думала, что Грейсон сделает это, — сказала я. — Я имею в виду, пригласит тебя на свидание.

Он был таким сдержанным, таким тихим и не общался с остальными студентами Беркшира.

На самом деле он был одиночкой.

Однако Райли не сдавалась.

Она хихикнула, и я услышала шорох на заднем плане.

— Прошло три месяца. Пришло время ему сломаться и пригласить меня на свидание. Я не могу решить, что надеть. Джинсы или платье? Он сказал надеть что-нибудь теплое, но, может быть, платье подойдет? Что-то милое или что-то сексуальное? — Она помолчала, задумавшись. — Я не хочу показаться легкомысленной или пытаться трахаться на нашем первом свидании. Но я также хочу чувствовать себя красивой и сексуальной.

После Джаспера Райли поклялась избегать всех парней из Беркшира. Она сказала, что они все одинаковые, и боль от того, что сделал Джаспер, была еще слишком свежа, хотя с момента их разрыва прошло уже больше года. Я впервые видела ее такой взволнованной; Я просто надеялась, что Грейсон не разобьет ей сердце.

Хотя мне нравилось верить, что он был влюблен в нее так же сильно, как он нравился ей. Он всегда тонко говорил о своих чувствах, но я видела, как он украдкой посматривал на Райли и пытался скрыть улыбку. Когда он смотрел на нее, в его глазах было выражение, похожее на обожание.

Такой же взгляд я видела и в глазах Колтона.

Я не была уверена, что должна была говорить с Райли о Колтоне, но она была счастлива с Грейсоном, и это было все, чего я хотела. Он был хорошим парнем, и Райли он нравился. Конец.

Она приняла решение. Колтону просто придется смириться с этим.

— Помнишь черное платье, которое ты одела на прошлое Рождество? Мини, V-образный вырез? Ты выглядела мило, но горячо, — предложила я.

Райли издала звук согласия.

— Ах, да! Мои сиськи хорошо смотрятся в этом платье. Я могу одеть те новые сапоги на высоком каблуке, которые у меня есть!