Просто мысль о том, что она будет с другим парнем, так же близко, как она была со мной, меня не устраивала. Я не ревновал.

Я просто был немного территориальным по отношению к своей лучшей подруге.

Лила какое-то время смотрела на меня, выражение ее лица было непроницаемым. Ее взгляд был непоколебим, а маленькие кулачки сжаты по бокам. Она выглядела так, словно вела внутренний спор с самой собой.

Она сглотнула, ее горло пересохло от небольшого действия. Затем она сделала то, чего я меньше всего ожидал и уж точно не был к этому готов. Нисколько.

Мои глаза расширились, когда Лила натянула майку через голову, позволяя ей скользить сквозь пальцы. Она стояла передо мной в джинсах, сапогах и лифчике. Лила не была застенчивой, никогда не была. На самом деле, она могла бы быть такой же грубой, как и я, если бы захотела, и в большинстве случаев так и было. Она всегда была смелой и уверенной в себе.

Решительное выражение ее лица должно было насторожить меня, но я был слишком сосредоточен на ее… груди.

Я вдохнул, и мой член дернулся, напрягшись в джинсах. Дерьмо.

— Какого хрена?

— Что ты видишь? — спросила она спокойно.

Я вижу… сиськи. Сиськи, которые я мог бы трахнуть.

— Что ты делаешь? — Я застонал. — Лила?

Она сделала несколько шагов вперед, пока мы не оказались лицом к лицу. Лила была моим маленьким карликом, таким крохотным, что ее макушка едва доставала мне до плеч. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня, потому что я возвышался над ней.

Ее взгляд был мрачным, пока она ждала.

— Мэддокс, посмотри на меня.

Мои кулаки сжимались и разжимались. Я не сводил с нее глаз, не позволяя своему взгляду блуждать… вниз. Я бы, наверное, сломал орех, если бы сделал это.

— Смотрю.

— Нет, это не так. Посмотри. На. Меня. Посмотри внимательнее, — настойчиво повторяла она тем же мягким голосом.

Я сделал… и я, наконец, увидел то, что она хотела, чтобы я увидел.

— Теперь ты видишь? — она дышала.

Мое сердце забилось, и у меня перехватило дыхание, когда мой желудок сжался. Мой взгляд упал на ее грудь, где грудь была обтянута кружевным черным лифчиком.

И я увидел…

Розовые и белые зубчатые линии… шрамы… на ее красивой бледной коже. Прямо в центре ее груди, между двумя тяжелыми буграми.

— Нет, — задохнулся я. Господи Иисусе, милая Лила.

Прежде чем я успел остановиться, моя рука поднялась, чтобы коснуться ее. Когда я понял, что собираюсь сделать, я остановился в дюйме от ее кожи.

Лила взяла мою руку в свою и положила себе на грудь, прямо посередине, где были ее шрамы. Она судорожно вздохнула в тот момент, когда я прикоснулся к ней. Ее сердце сильно стучало о мою ладонь.

— Это…? — Я не смог закончить фразу.

Лила кивнула.

— От аварии.

Мои дрожащие пальцы коснулись ее шрамов, чувствуя легкую неровность на ее коже, в то время как остальная ее часть была мягкой и гладкой.

— Это уродливо, — прошептала она, пытаясь скрыть гримасу, но ее лицо говорило само за себя.

— Ты прекрасна, — признал я напряженным голосом.

И это действительно было так.

Лила прошла через ад и обратно. Это была самая красивая часть ее; она была женщиной, которая носила свою боль как бриллиантовое колье на шее. Сильная, непреклонная… выжившая. Лила Гарсия сама поправила свою кривую корону, потому что ей не нужно было, чтобы кто-то другой делал это за нее.

Лила впустила меня не потому, что я был ей нужен.

Это было потому, что она хотела меня — как друга, компаньона и партнера.

Она одарила меня горько-сладкой улыбкой.

— Дарен не сможет причинить мне боль, потому что мне уже больно. Он не может разбить мне сердце, потому что оно уже разбито. Теперь ты понимаешь?

Я кивнул. Лила вздохнула с облегчением.

Я шагнул ближе, наши тела прижались друг к другу. Мое — полностью одетое. Лилы — в полуодетом состоянии. Ее кожа была теплой под моим прикосновением. Она смотрела на меня сквозь свои густые ресницы с выражением в глазах, которое должно было мне что-то сказать… но я не мог понять, что она пытается передать.

Она дышала.

Я вздохнул.

Мир остановился, и цвета исчезли, оставив нас в состоянии черного и белого.

Лила вздрогнула, по ее телу пробежала тихая дрожь. Это было не от холода, потому что в ее комнате было жарко, и я вспотел. Ее взгляд упал на мои губы, прежде чем они дрогнули, и она снова посмотрела мне в глаза.

Моя голова наклонилась к ней, и мои губы коснулись ее лба в простом поцелуе. Лила тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Я никогда раньше не целовал девушку в лоб. Это дерьмо было чертовски дрянным, но с ней это было естественно. Не то чтобы я мог поцеловать ее… в губы. Губы, которые казались такими мягкими, такими привлекательными для поцелуев. Она ударила бы меня по лицу, если бы я попытался.