ГЛАВА 25

Мэддокс

— Он мне не нравится, — прорычал я, скрестив руки на груди. Я застыл перед дверью, как будто мог каким-то образом помешать ей уйти.

Лила закатила глаза, наклонилась и коснулась пальцев ног. Она потянулась, и мне пришлось отвести взгляд, потому что, черт возьми, ее задница выглядела великолепно в этих джинсах.

Меня разозлила собственная реакция и вся эта ситуация. И я точно не знал, почему.

— Это не тебе решать, — сказала она певучим голосом. Иногда мне хотелось, чтобы она боялась меня. Это сделало бы всю эту дружбу проще, но нет. Лила Гарсия была чертовски дерзкой и постоянно бодалась со мной лбами. — Ты не пойдешь с ним на свидание. Я пойду.

Да, это была именно моя проблема.

Она собиралась на свидание.

С кем-то. Друг Грейсона. Гребаное свидание, которое устроила Райли. Теперь, когда у нее появился парень, она полагала, что Лиле тоже нужен мужчина в ее жизни.

Ну, черт возьми, у нее уже был мужчина. Я.

— Я ему не доверяю, — снова сказал я.

Лила повернулась ко мне, уперев руки в бедра. На ней был макияж, который она делала редко. Рваные джинсы, ботильоны и черная майка, что должно быть запрещено. Конечно, у Лилы не было больших сисек, но ее сиськи выглядели сочно в этой майке. Сочная, грешная, запретная… и…

Черт, она даже накрасила ногти. Она выглядела… красивой. Для него.

— Ты даже никогда не встречался с ним, — возразила она. Моя челюсть сжалась, и я был готов лопнуть вену.

— Он может быть чертовым убийцей, насколько нам известно! — Он мог причинить ей боль…

И он был не я.

Глаза Лилы превратились в щелочки, и она высоко вздернула подбородок, бросая на меня свой надменный взгляд. Она действительно освоила этот взгляд, который говорит: «Ты мне не начальник, и я могу делать все, что захочу».

— Я встречалась с ним дважды, и он джентльмен, Мэддокс. Прекрати это.

— Мне это не нравится. Он мне не нравится, — сказал я в сотый раз за сегодняшний вечер. — Что, если он прикоснется к тебе, а ты не хочешь?

Прикоснуться… к ней. Он мог прикоснуться к ней и, черт возьми, поцеловать ее…

Она потерла лоб, ее глаза выглядели мрачными. Лила уже устала от моего бреда.

— Мэддокс, прекрати. Ты не испортишь мне это свидание.

— Он может… причинить тебе боль.

Улыбка тронула ее губы.

— Дарен не может и не причинит мне вреда.

Дарен? Даже его имя звучало глупо. Я представил, как Лила стонет, выкрикивая это имя, и желание ударить его по лицу, кого-то, кого я никогда раньше не встречал, было сильным.

— Ты можешь дать мне гарантию, что он не причинит тебе вреда? — Я ответил в свою защиту. — Я не буду жаловаться и отпущу тебя на это дурацкое свидание, если ты дашь мне стопроцентную гарантию.

Я играл грязно, потому что знал, что она не может это сделать.

Я не знал, почему я так отреагировал, когда Лила сказала мне, что идет на это свидание. В желудке возникло неприятное ощущение и тяжесть в груди.

— Ты ведешь себя как ревнивый бойфренд, Мэддокс, — предупредила она, недовольно скривив губы. Ее слова были пронизаны предупреждением.

Ревнивый… бойфренд?

Завидуешь… мне? Ха.

— Я веду себя как заботливый друг, — поправил я.

Она фыркнула, совсем не по-женски. Мне это нравилось в Лиле. Она не фальшивила рядом со мной и не боролась за мое внимание. Лила не подгоняла себя под мои стандарты. Она осталась верна себе и показала средний палец тому, кто осмелился потушить ее огонь.

Лила поправила свою подводку и взглянула на меня через зеркало в пол.

— Нет, ты ведешь себя как ребенок. Вспыльчивый, капризный ребенок. Ты ходил на свидание на прошлой неделе, и я не стала тебя останавливать. Делает ли это меня менее заботливой?

— Я не ходил на свидание, — пробормотал я, сдерживая гримасу. Ей не нужно было знать подробности.

Ее глаза ожесточились.

— Нет, ты прав. Ты не ходил на свидание. Ты трахнул ее.

Я потер лоб и вздохнул. Это ни к чему нас не привело, и с течением секунд я только становился все более взволнованным. Дрочун-рен или как там его звали, должен был появиться в любую минуту, а Лила уже была на пути… на свидание…

Ревность?

Нет, это было не так.

У нас с Лилой отношения были четкими — не было ни скрытых чувств, ни секретов. Мы глубоко заботились друг о друге, но на этом все. Простая мысль о том, что мы являемся чем-то большим, была запретной идеей, и мой желудок скрутило.

Я бы предпочел, чтобы Лила была такой, чем рисковать потерять ее позже из-за того, что наши чувства испорчены. Не было пути назад, если мы пересекли эту черту.

— Он причинит тебе боль, — сказал я в последний раз, надеясь, что она передумает.