— А, это нить судьбы твоей. — Мокошь выглядела так, словно искренне наслаждалась Лёлиной растерянностью. — В Явь попадёшь, поймёшь, отчего цвет у неё такой. Правь — пятно безликое по сравнению с многоцветьем Яви. Много открытий тебя ждёт, я даже завидую.

— Может, и вы со мной в Явь спуститесь? Я вам помогать буду, честно-честно. А то одной мне боязно как-то. Да и как врата отворить? Я ж без батюшкиного благословения бежала...

— Да что мне батюшка твой? Силён он, да не сильнее Мокоши. Но не меня, милый зайчонок, путь долгий зовёт, — с грустью в глазах Мокошь провела костяшками пальцев по Лёлиной щеке так, как иногда это делала Нянюшка. — Ты не бойся, два дара моих тебя выручат. И мы с тобой свидимся ещё. А пока, как спустишься с крыльца, брось клубок наземь и за ним ступай. Он тебя прямиком к вратам и выведет. Давно я вас благословила, отворятся они. — Лёля нахмурилась и переспросить хотела, уточнить, почему Мокошь сказала «вас», но верховная богиня уже поднялась на ноги. — Пошли же, долгие проводы — лишние слёзы.

Быстрыми шагами Мокошь поспешила к лестнице, а Лёля торопливо побежала следом, перед этим спрятав драгоценную монетку под ворот платья и крепко сжав в кулаке клубочек цвета необыкновенного.

— А там, за вратами… — Лёля сбивалась с дыхания, стараясь не задеть нити с ткацкого станка и поспеть за Мокошью, которая обогнала ее, двигаясь плавно, точно плывя над полом. — Куда потом следовать?

— Куда сердце велит, — не оборачиваясь, бросила Мокошь. — Явь велика, нежданно не кончится. Спеши, отец твой прознал, что нет тебя, ощущаю гнев его. Лес Сварога не пропустит, кругами водить будет, но я ссориться с ним не хочу. Общее дело у нас — Правь защищать.

Лёля много чего могла бы спросить, но чувствовала, что Мокошь на разговоры не настроена. Да ей и самой казалась, что напряжён лес, не беззаботен, как раньше. Птичьи трели замолкли, небо потемнело, будто вуалью полупрозрачной его заволокло. Деревья стояли ровнёхонько, точно солдаты с пиками, не играли под ветром, как обычно.

— Беги, быстроногий оленёнок, пока Сварог лес мой не потревожил. Ничего не бойся, просто верь. В Рода верь, в меня, сестру его, в Велеса, брата нашего третьего. — Мокошь остановилась на нижней ступени лестницы и, притянув Лёлю к себе, крепко обняла. — Беги, пока не пострадали вы оба. Ну же!

Мощный порыв ветра оторвал Лёлю от Мокоши, длинные светлые волосы богини взметнулись, серые глаза властно сверкнули с красивого лица. Резким движением Мокошь вложила Лёле в руки её узелок с припасами. От неожиданности Лёля выронила заветный клубок, и он тут же устремился вдаль, сначала по тропинке каменной, затем едва видной яркой линией среди высокой травы, а после пропал меж деревьями.

Лёля бросилась по следу ускользающей нити, но на конце тропы остановилась и обернулась.

— Спасибо вам, Мокошь Великая! От всего сердца спасибо! — Лёля отвесила покровительнице глубокий поклон. — Я когда-нибудь вернусь, снова гостьей вашей буду. По собственной воле вернусь.

Что-то ответила ей Мокошь, шевельнулись губы богини прекрасной, но Лёля не услышала ответ, заглушённый очередным порывом ветра. Ледяной ветер прошёл сквозь одежду и толкнул Лёлю в сторону чащи. И она побежала.

***

Петлял клубок среди кустарника, но с глаз не пропадал. Диво, конечно, — где это писано, чтобы нитей клубочек жизнью своей жил, но Лёля столько чудес уже повидала, что ничему не удивлялась. Одной рукой прижимала она на бегу к груди узелок с пожитками, второй — юбку придерживала. Как-то раз обернулась Лёля, но терема богатого среди деревьев не увидела. То ли исчез он, густым лесом заслонённый, то ли скрыла Мокошь пристанище своё от глаз непосвящённых.

Наверное, и с проходом в Явь так же, подумалось Лёле. Найти его лишь тому можно, кем не праздное любопытство движет, а кто на самом деле решимости полон между мирами пройти. И значит это, что она врата непременно отыщет. Жалела Лёля только о том, что напоследок не склонилась пред Царь-древом, помощи Рода в деле своём не испросила. После знакомства с Мокошью будто бы ближе стал к ней Бог-творец.

За думами она и не заметила, как деревья расступились. Только рядом всё в серебре было, и вдруг — поляна. Нет, даже полянка небольшая. Как раз такая, чтобы дверь в мир иной уместить. Лёля остановилась и обмерла. Будто веником еловым обдало её от макушки до пят. Врата. Те самые, сомнений и быть не могло.

Клубочек, из судьбы Лёлиной смотанный, в нить превратился, одну-единственную, и путь он указывал между створок приоткрытых, кованных, узорчатых, точно кружево чёрное. Лёля несмело сделала два шага и запрокинула голову. Род Всемогущий, до чего же высоки врата в Явь! Кажется, росточков её четыре, а то и пять уместить бы могли! Колонны из тёмного камня по обеим сторонам от створок выглядели древними, словно само Древо мироздания. Рисунки на них были выбиты али письмена — не догадалась Лёля. Что бы за знания врата ни таили, кто бы их ни оставил на этих вратах, того уж в Прави не было. Лёле хотелось погладить пушистый серый мох в трещинах, почувствовать, как под пальцами ощущается время, что даже её батюшки старше. Но духа не хватило.

Удивительно, только стен врата не имели. Просто проём, величиной своей пугающий. А за ним было что-то, чего Лёля словами знакомыми описать не смогла бы. Что-то, очень похожее на золото, только гораздо, гораздо светлее. Может, то оно и есть, солнце земное? Где-то там, в этой дымке злато-белой, убегали вниз ступени, такие же каменные и древние, как колонны, что врата держали.

Лёля повернулась к лесу запретному. Желала она в Яви побывать, и вот мечта её почти исполнилась. А страхи не сбылись — врата даже не закрыты. Или являлись они каждому в разном обличье? Кому распахнутые гостеприимно, а кому и на три замка запертые? Ну да какое ей теперь дело, коли добралась она до цели?