Под все эти мысли я, наконец, сумела взять себя в руки и абстрагироваться от личностей убитых. С собой у меня ничего особо не было, кроме диктофона, щипцов, нескольких запечатываемых пакетиков, пачки одноразовых перчаток, и ультрафиолетового фонарика, но предварительный осмотр я сделать все же могла, а что-то большее — в любом случае дело более квалифицированных специалистов, способных проверить образцы тканей.

Я искала более очевидные улики. Волоски, забытые кошельки или что-то вроде того. И к этому подходила со всем возможным вниманием. Надо отдать должное Алаверо, он стоял рядом со мной, пока я собиралась с духом и смотрела в сторону от трупов. Молча. И просто ждал, пока я смогу начать работать, а не «мотивировал» в своей обычной манере. Только смотрел на меня с каким-то беспокойством во взгляде. Догадывался, что мне тяжело? Черт его знает, но молчал — и уже неплохо.

Я еще раз глубоко вздохнула и подошла к ближайшему телу. Им ожидаемо оказался мальчишка. Все такой же прыщавый и рыжий, но уже не имеющий ни малейшего шанса избавиться от этого недостатка с возрастом. Убили его просто — выстрелом в голову, пока он еще стоял спиной к кому-то, пробравшемуся в кладовку. По крайней мере характерное пулевое отверстие было.

Одет парень был в обычные прямые джинсы и слегка грязную синюю футболку, ноги были в белых кроссовках. Несмотря на то, что одежда на нем была достаточно светлых цветов, ни единого пятнышка крови я там не нашла. Но может, убийца умудрился выстрелить так удачно, что не запачкал одежду? Это было загадочно, но теоретически, я могла предположить, как такое возможно. Хотя вероятность подобного исхода слишком высокой не назвать.

А дальше начинались странности. Хотя выстрел был сделан, судя по всему, с небольшого расстояния, но не в упор, крови не было. Рана выглядела абсолютно чистой, словно маньяк протер дырку в трупе, прежде чем уйти. Я надела перчатки, и попробовала просунуть палец внутрь, но не было ни сукровицы, ни гноя, ничего. Как будто я не в трупе ковырялась, а в очищенной от всей скоропортящейся органики черепушке.

Не было следов на полу, не было нигде, насколько я могла судить, гильзы от пули. Абсолютно бескровный и бесшумный, судя по тому, что мальчика нашли утром, выстрел в голову! Я предположила бы, что его тоже притащили сюда, как и жертв-супругов, но он не пропадал. Еще вчера я слышала его голос, когда он принес мне лекарства.

За одни сутки украсть парня, убить и вернуть обратно… Нет, это звучит куда более фантастично, чем банальный пистолет с глушителем и тихий маньяк, успевший убрать все следы своего пребывания. Неясно было только, как он ухитрился скрытно протащить два трупа. Джеймс был спортсменом, и вряд ли весил меньше двухсот фунтов. Да и Мари с ее тяжелой работой официантки вряд ли такая уж Дюймовочка была. Минимум сто тридцать. Итого, почти триста тридцать фунтов коченеющей человечины. Как это вообще возможно?!

Я худо-бедно верила в то, что он мог столько поднять, хоть тогда и стоило искать нашего убийцу среди людей спортивного телосложения, в конце концов, у него мог быть сообщник. Если бы погиб не Тимми, я заподозрила бы в этом самого Слэя. Но как он пробрался сюда незаметно? При том, что трупы он принес практически целыми. Как? Сейчас я даже немного понимала О’Дэйли с его криками, потому что он наверняка успел задаться теми же вопросами, что и я.

И точно так же не находил ответов. Банально потому, что вменяемого ответа на них нет. Рик облокотился на стену и ждал, пока я закончу и сделаю хоть какие-нибудь выводы, а я понимала только то, что ничего не понимала. Потому что своим простеньким «оборудованием» я не нашла просто ничего. Настоящие эксперты, возможно, смогли бы найти больше, но интуиция подсказывала, что надеяться на это слишком сильно не стоит.

Я оставила в покое Тимми и переключилась на основных жертв. Как и раньше, это была супружеская пара, и в поведении маньяка можно было «прочитать» осуждение по отношению к ним за образ жизни. Я заставила себя абстрагироваться от того, что знаю их, знаю, как их зовут, знаю некоторую часть предпочтений и подобное. Сейчас это было лишним и мешало сосредоточиться. Про себя я решила, пока осматриваю, называть их просто «жертва-женщина» и «жертва-мужчина». Так было несколько проще.

Начала я с женщины. Первое, что бросилось мне в глаза, это признаки истощения. Ее щеки впали, глаза как будто «ушли» вглубь глазниц, подбородок заострился, хотя раньше ее лицо было скорее пухловатым. Она была практически не одета: обрывки красного платья, похожего на то, в котором она была с Алаверо, не в счет. Остатки платья еле держались на плечах. Белья на ней не было, ни бюстгалтера, ни трусов.

Не было и каких-либо украшений, и обуви. Ноги все в темно-фиолетовых синяках, похожих на следы избиения каким-то тупым предметом, битой или чем-то подобным. Грудная клетка вскрыта, из нее торчала какая-то бумага. Волосы девушке маньяк сбрил полностью, и я видела на черепе глубокие порезы, так что могла с уверенностью сказать, что она активно сопротивлялась.

Прежде крутые, полные бедра, теперь походили на кости, обтянутые кожей. А непосредственно между ног маньяк просто-напросто выжег ей все, и я не хотела думать, было это до или после смерти. С него бы сталось и при жизни это проделать. Настоящий эксперт наверняка определил бы это точно, но мне не хотелось даже задаваться таким вопросом. Это все было слишком… слишком. Меня не тошнило, я не падала в обморок, но и вести себя так, словно вижу такое каждый день, не могла. Одно дело трупы незнакомцев, и совершенно другое…

Я вздохнула и снова заставила себя собраться, а потом обратила внимание на еще одну странность. Хотя трупы маньяк притащил не первой свежести, от них не было никакого запаха. Вообще. Да и само тело женщины больше походило на мумию, чем на труп девушки, которая была жива совсем недавно.

Это предположение было абсурдным, но, если бы я верила во всякую мистику, я решила бы, что у него есть какое-то место, где время течет совершенно иначе. И он пытает женщин именно в этом месте, а потом смотрит, как они медленно умирают от истощения. И притаскивает их туда, куда прикажет его больная фантазия. Так себе версия, но ничего более разумного в голову просто не приходило. Эти убийства не укладывались в нормальную логику здорового скептика. Сейчас я понимала это, как никогда.