— Что мы знаем о городе, расположенном выше этих мест? — спросил Паг.

— Район, который посетил Калеб, — ответил Чезарул, — находится далеко на юге, рядом с кожевенными заводами, скотобойнями, красильнями и другими предприятиями, которые требуют большого количества воды и плохо пахнут.

— Туда люди ходят только по необходимости, — сказал Паг.

— Другая часть — очень бедная часть города на севере, где находятся сотни лачуг, крошечных трактиров и предприятий всех мастей, тесно прижавшихся друг к другу.

— Место, где мало кто заметит приход и уход чужаков, — добавил кешианец. — Как и многие другие бедные кварталы города, этот район — рассадник преступности. Здесь можно найти всё, что угодно, за определённую цену, неважно, насколько незаконный товар.

Паг взвесил свои возможности. Оба места подходят для укрытия, хотя и по разным причинам. У них есть быстрый доступ к улицам и к близлежащим канализациям.

— Отправим агентов в эти места и попытаемся добраться до них сверху? — спросил Магнус.

— От этого, конечно, защитные экраны не уберегут, — сказал Паг, вздохнув. — Думаю, мне придется спуститься вниз и лично осмотреть заслоны. — Он посмотрел на подол своей длинной мантии, такой же черной, как та, что он носил после возвращения из Келевана много лет назад, и сказал: — Это один из тех случаев, когда я предпочел бы надеть брюки и сапоги вместо мантии и сандалий.

— Мы всегда можем найти смену одежды дома, отец, — тихо заметил Магнус.

— Ты знаешь, что нам делать? — спросил Паг.

— Ты возьмешь на себя север, а я — юг.

Паг кивнул.

— Калеб, ты пойдешь со мной. Магнус с Когвином.

— Что насчет остальных? — спросил Чезарул. — Мы держим людей на месте уже более двух часов. Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что кто-то наткнется на них. — Его разочарование было очевидным. Он прибыл утром, готовый к полномасштабному нападению на Ночных Ястребов, но вместо этого ему велели держать людей на коротком поводке.

— Подождите еще немного, — сказал Паг. — Если все это окажется напрасным, они смогут вернуться домой по одному и по двое. Если мы нападем на Варена слишком рано, многие из них могут погибнуть зря.

Чезарул кивнул, но выражение его лица не изменилось.

Два мага последовали за Когом и Калебом, затем разделились у большого туннеля. Паг молча помахал на прощание Когвину и Магнусу, следуя за Калебом в темноту.

Они двигались как можно тише, часто останавливаясь, чтобы убедиться, что за ними не следят и что они не попали в ловушку, расставленную после последнего визита Калеба.

Когда они дошли до места, где Калеб отметил стену туннеля, Паг прошептал:

— Я чувствую.

Он похлопал сына по плечу и сказал:

— Отойди к последнему повороту и смотри, чтобы никто не застал меня врасплох. Это может занять некоторое время.

Калеб переместился на указанное место и стал ждать, наблюдая за отцом издали. За все годы, прошедшие с начала его работы на отца, это была первая возможность увидеть, как тот применяет свои силы в деле, а не демонстрирует их студентам на острове. Он мог столкнуться с опасным врагом, возможно, более коварным, чем все, кого он когда-либо встречал. Калеба охватило чувство, которое он никогда прежде не испытывал: беспокойство за безопасность отца.

* * *

— Отойдите назад, — сказал Магнус.

— Как далеко? — спросил Ког, отступая по туннелю.

— Если ты меня видишь, то риск еще есть, — ответил беловолосый маг.

— Очень хорошо. Я подожду за углом, — сказал Ког.

Ког отступил за угол и стал ждать, внимательно следя за окружающей обстановкой. Его охотничьи навыки помогали ему в роли часового, ведь в живых было мало людей, достаточно скрытных, чтобы подкрасться к оросини.

Его мысли вернулись к тому, как началось его невероятное путешествие, к юности в горах, которые оросини называли своим домом, и к тому, как безумные амбиции Каспара привели к полному уничтожению его народа.

Каспар. Он все еще мог убить его голыми руками, если бы понадобилось, но общение с Каспаром, бывшим герцогом Оласко, повлияло на его жизнь больше, чем что-либо другое. Да, Паско, Калеб и другие были его учителями, но они использовали его желание отомстить Каспару, чтобы заставить его измениться, превратившись в нечто гораздо большее, чем он мог себе представить в детстве.