Ког ушёл, а Калеб сосредоточился на задаче: как заставить Ночных Ястребов вылететь из гнезда, и при этом не погибнуть самим.

* * *

Каспар обнаружил, что даже неофициальный ужин с двумя претендентами на трон предполагает дюжину других светил Империи, десяток слуг за столом, ещё две дюжины слуг, которые должны приносить и уносить с кухни, музыкантов, жонглеров, большое количество очень привлекательных женщин, изысканную еду и много хорошего вина.

Каспару уступили почётное место слева от принца Дангая, который сидел в одном конце длинного стола напротив своего старшего брата, принца Сециоти. Место в конце стола было специально оставлено пустым, чтобы показать, что здесь нет никого более высокого ранга, и предотвратить конфликт, если кто-то из братьев предположит это.

Каспар получил «неофициальное» приглашение — записку, написанную от руки королевским секретарём на бархатной подушечке, которую нес один из слуг — ранее в тот же день. Его планы встретиться с Калебом и Когом пришлось отложить, поскольку никто не мог отказать королевским принцам. Каспар предположил, что столь неожиданное приглашение было прямым следствием его ужина с императором накануне вечером. Он подозревал, что его предположение, высказанное Амафи, оказалось верным, и теперь оба принца желали выяснить, не состоит ли Каспар во фракции другого.

Еда была приготовлена великолепно, но Каспар почти не ел. Он знал, что менее чем через пятнадцать часов ему предстоит сражение за свою жизнь.

Принц Дангай заметил:

— Вам не нравится еда и вино, милорд Каспар?

— Напротив, ваше высочество, они вне конкуренции, — ответил Каспар. — Просто вы, кажется, мало едите и пьете.

Каспар взглянул на младшего претендента на трон. Это был мужчина средних лет, возможно, всего на несколько лет старше самого Каспара, но всё ещё в отличной физической форме. Его плечи и руки были мощно развиты, жира почти не было. Его голова была полностью выбрита, но он носил усы и бороду. Как и у его отца и брата, кожа у него была цвета тёмного ореха, и в вечерний зной его лицо сияло. Каспар пожалел, что не решился снять традиционное оласское одеяние и надеть кешианский килт, который, вероятно, был бы гораздо удобнее.

— Сегодня у меня немного не в порядке желудок, ваше высочество, и я хочу убедиться, что буду достаточно здоров, чтобы насладиться всеми празднествами предстоящей недели, — сказал Каспар.

— Это неплохое шоу, — заметил принц Сециоти, сидя за столом. — Каждый год церемониймейстер пытается устроить праздник грандиознее, чем в предыдущем.

Дангай фыркнул:

— Сколько слонов на параде или обезьян верхом на зебрах вам нужно? — Он рассмеялся. — Несколько из них развлекают, но после первых получаса они… — Он пожал плечами. — Тем не менее, похоже, народу это нравится.

Сециоти рассмеялся:

— Как и тебе, младший брат, когда тебе было шесть. Ты кричал: «Держи меня выше, Сези!», пока я не думал, что у меня вот-вот отвалятся руки.

Дангай кивнул:

— Я помню, брат. Я помню.

Каспар сравнил двух мужчин. Семейное сходство было очевидным, но Сециоти был менее мускулистым, чем его брат. Как и все чистокровные, он убил своего льва, но эта охота, вероятно, была последней, а произошло это, скорее всего, тридцать пять лет назад. Он больше походил на человека, преданного учёбе, и лицо у него было тоньше, чем у Дангая.

Каспар заметил, что братья искренне наслаждаются обществом друг друга. Между ними чувствовалась братская непринуждённость и знакомое подшучивание, появившееся благодаря десятилетиям совместной жизни. Каспар был единственным ребёнком, как и его дочь, но даже слепой заметил, что эти братья были близки.

Каспар пытался представить, что могло бы сделать их врагами, и не смог. Он мог представить их несогласными — все братья иногда спорят. Он даже мог представить, как они разжигают страсти по поводу управления империей, но ответ казался очевидным: Сециоти должен остаться наследником, а командование армией — быть передано Дангаю. Ему могли бы подчиняться мастер лошадей, предводитель императорских колесниц и командиры Внутреннего легиона. Дайте Дангаю заботу об Империи, и он не заметит, что его брат пострадал.

Что я упускаю? — думал Каспар. Что здесь есть такого, чего я не вижу?

Он решил разобраться и спросил:

— Принц Дангай, перед моим отъездом из Оласко мы рассматривали некоторые мелкие торговые споры между Оласко и Кешем. Они уже разрешены?

Дангай разломил надвое небольшую кость курицы и высосал костный мозг. Он указал костью на брата и сказал:

— Это, к сожалению, больше относится к Сези. Военные вопросы занимают большую часть моего времени. Сези?

— Оласко никогда не был проблемой, — сказал принц Сециоти. — Ролдем настаивал на том, чтобы все товары из Кеша, отплывающие из Мэллоу-Хейвен или Пойнтерс-Хед, на обратном пути в Восточные королевства переправлялись через Ролдем. Мы могли бы отправлять товары в порты Королевства — Дип Таунтон или Тимонс — по суше, но тогда нам пришлось бы платить пошлины Королевства. Или мы могли бы отплыть из Кверала и Хансула и обогнуть Пики Квора, но пираты из Ролдема заявили о своём господстве над всем судоходством в Королевском море.

— За исключением кораблей Островов, — сказал Каспар.

Сециоти кивнул и горько усмехнулся:

— Действительно, потому что у Королевства есть флот, который уважает даже Ролдем. Кеш же — сухопутное животное, и наш флот немногим лучше пиратов.

Дангай сказал:

— Теперь ты говоришь о вопросе, который меня очень волнует, брат. — Он посмотрел на Каспара. — Мы оба убеждали отца построить эскадру современных кораблей у Пойнтерс-Хед. Пришвартуй там дюжину крупных военных кораблей, и Ролдем, возможно, пересмотрит свои требования.