Растерев порозовевшую от жара кожу мягким полотенцем, леди Аргеланд зачерпнула щедрую пригоршню крема для тела. Мягкий, успокаивающий аромат окутал ее с головы до пят.

Набросив на себя тонкое кружевное платье, Хестер плюнула на свои обычные принципы и немного подсушила волосы магией. Совсем чуть-чуть, чтобы не намочить постель и не проснуться утром со свалявшимся колтуном.

Конечно, всем этим должны были заниматься камеристки, но… В столь позднее время леди Аргеланд не хотела видеть подле себя лишних людей. И, судя по всему, сметливые девушки это поняли.

Выйдя из умывальной комнаты, Хестер тихо ахнула: спальня была заполнена цветами! Диковинные и непривычные, они парили в воздухе, усыпали ковер и частично находились на постели. Больше всего крупные соцветия напоминали полураспустившиеся пионы, но… Они были нежнейшего золотого оттенка. И, кажется, слегка светились.

– Хестер, – мягко позвал Даррен.

Он стоял чуть в стороне. Мокрые кончики волос подсказывали, что дракон и сам только что был в мыльне.

– Как ты успел? – тихо спросила леди Аргеланд и поймала медленно опадающий вниз цветок. – Немного напоминает Коридор.

– Это наша семейная магия. Материальная иллюзия, способная обмануть даже самый чуткий нос.

Хестер поднесла цветок к лицу и, вдохнув его тонкий аромат, покачала головой:

– Даже не верится, что это иллюзия.

Отпустив цветок, она посмотрела на своего истинного, в чьих глазах горело пламя.

– Ты прекрасней всех цветов на свете, – низко проговорил Даррен. – Нет никого и ничего желанней тебя, любовь моя.

Подняв руку, Хестер аккуратно коснулась его груди. Тонкий шелк рубашки не служил преградой для жара его тела, и она, прерывисто вздохнув, напомнила:

– Ты помнишь, что… Что ночь любви изменит нашу силу?

– Да. Но наша ночь произойдет лишь по обоюдному желанию, – хрипло выдохнул Даррен.

Хестер хотела рассмеяться и сказать ему, что не для того срывалась в мир-в-мире, чтобы остаться невинной девой, но… Это было бы лишним.

– Ты желанен для меня, – тихо выдохнула она.

И тут же ощутила, как скулы окрасились краской.

«По старым традициям мы муж и жена, смущаться нечего», – обругала себя Хестер.

И тут же прикрыла глаза, когда Даррен притянул ее к себе. Его сильные руки огладили ее спину, а после… После он запустил пальцы в ее волосы и принялся нежно массировать затылок Хестер.

– Ты беспокоишься, Заноза, – шепнул дракон. – Я не причиню тебе боли, поверь.

– Тренировался? – не сдержалась леди Аргеланд.

– Почти, – фыркнул дракон, – частично изучал целительские заклинания.

Даррен продолжал удерживать Хестер в объятиях, и та немного расслабилась.

– Я не боюсь боли.

Он промолчал, позволив ей продолжить.

– Меня страшит магия. Та сила затихла, будто… Будто что-то грядет.

– Мы справимся, вместе, – уверенно произнес дракон. – Но это не значит, что ты должна…

Хестер чуть отстранилась и четко проговорила:

– Мы не будем подчиняться моим страхам. К тому же я хочу сына с твоими дивными глазами. Ты сам говорил, что в твоем роду…

– Нашем роду, – поправил ее Даррен.

– Нашем роду, – кивнула Хестер, – что в нашем роду это долгий процесс. Раньше начнем – раньше встретимся с нашими детьми.

Дракон расхохотался и подхватил любимую на руки.

– Против таких аргументов я не могу устоять!

Все так же держа ее на руках, он сорвал поцелуй с мягких губ и в несколько шагов добрался до постели.

– Разве мы не должны раздеться? – с недоумением спросила Хестер, когда Даррен уложил ее на подушки. – Раздеваться лежа довольно неудобно и…

– Я умею, честно, – тихо рассмеялся дракон и чуть прихватил зубами кожу на шее любимой, – доверься мне.

Хестер доверилась.

Она жмурилась, тихо вздыхала и смущенно посмеивалась, когда ласки любимого шли вразрез с ее представлениями о супружеском долге. Несмелыми руками она оглаживала широкие плечи своего супруга и как-то мимолетом отмечала тонкие нити шрамов. Она бы хотела узнать историю отметин на его теле, но все мысли из ее головы стремительно улетучивались.

Даррен был ласков. Он терпеливо и нежно зацеловывал свою Занозу, прикасался к ее нежной коже и сходил с ума от того, как открыто и честно она выражала свои эмоции. Как чувствительно и чувственно отзывалась на его касания. Как пылко отвечала на поцелуи. Как самозабвенно пыталась приласкать, но… Ему с лихвой хватало ее счастья.

И после, укутывая сонную супругу в теплое одеяло, он лишь беспомощно улыбнулся на ее вопрос:

– С тобой все хорошо?

Понимая, что ей важен ответ, он проглотил вставший в горле комок и тихо ответил: