В середине XIX века какой-то мастер порохового дела – увы, но я не запомнил его имени – предложил совершенно новый способ уплотнения пороха, намного безопасней, нежели используемый сейчас. Его суть заключалась в следующем. Вместо бегунков и разнообразных бочек и прочей утвари порохового дела используются прессы, причем они должны быть строго определенной температуры – 100–105 °C.

Конечно, до такого прогрессивного способа изготовления первоклассного пороха еще далеко, но уже в это время мы вполне реально можем создать подходящие условия для этого. Тем более что паровую машину Димка уже создал. Осталось дело за малым!

Двадцатые числа июня 1709 года от Р. Х.

Где-то в Ионическом море

Полномочный посол государства Российского

Алексей Романов

Эгейское море осталось далеко позади, сегодня-завтра мы должны выйти в центральные воды Ионического моря, так что наше морское путешествие, как я очень надеюсь, в скором времени должно закончиться – ненадолго, но все-таки. Недели три – и мы, наконец, сможем высадиться в первом городе нашего посещения, Провансе.

В отличие от Петра, я предпочел начать свой путь не с Англии и Голландии, а с Франции. Пусть она сейчас находится в относительном упадке, но все же симпатий она вызывает много больше, нежели заносчивое островное государство. Увы, но батюшка так и не хочет понять, что союз с Англией, которого он так жаждет, не принесет России ничего хорошего. А вот если получится наладить отношения с Францией, то в будущем вполне возможно будет рассчитывать на нее в решении ряда «южных» вопросов, связанных с Османской империей, союзником которой она является. Да и общаться с почти побежденной страной много сподручнее, нежели с ее победителем.

Политика, знаете ли, скользкое искусство, в котором нет места личным привязанностям… Чушь! Я, по крайней мере, именно так считаю. Лучше иметь под боком одного надежного друга и союзника, чем постоянно ожидать предательства от временных друзей, не видя дальше своего носа.

Вот только, чтобы быть уверенным в том, что выбранный союзник именно таков, какой тебе нужен, необходимо соблюдать ряд взаимных условий. Одно из них, к примеру, такое – отдавать наследников и детей правителей на обучение в Россию; второе – никогда не позволять оседать на землях империи и союзника еврейским сынам, или же, наоборот, сразу уравнять их в правах при одном условии: все осевшие на Русской земле должны быть выкрестами.

Ну и третий пункт – один из главных, но не последний: тесно связать экономику союзника путами помощи и поддержки – в крайнем случае они могут стать и кандалами. Жестоко, некрасиво, в какой-то мере омерзительно, но крайне надежно, а самое главное, действенно. Если так будет продолжаться на протяжении нескольких поколений, то народ союзной державы может быть в дальнейшем ассимилирован, причем на добровольной основе.

– Стоп! У меня мысли куда-то не туда пошли, завернули не в то русло! – массирую свои виски.

Вечерняя прохлада приятно овевает разгоряченное от жарких дум тело, будто опытный опахальщик в полуденную жару. Новые идеи и мысли занимают свои места в голове, в надежде на то, что в скором времени и до них дойдет время.

Внезапно на палубе забил колокол, созывая личный состав наверх. За окном каюты резко похолодало, слабый ветерок полностью исчез.

– На нас движется шторм! – донеслось сверху на палубе.

Колокол продолжал надрываться, предупреждая команду о надвигающейся опасности. В окно каюты я увидел, как позади нашего корабля два барка выстраиваются в линию, зажигают на мачтах фонари, отдают команды флажками – на кораблях спешно готовятся к бою со строптивой стихией.

– Сейчас нас накроет! Паруса закрепить, обвязаться веревкой…

Голос капитана оборвался. О борт барка ударилась волна, следом за ней еще одна, больше первой. Через мгновение на лицо упали сотни капель, выводя меня из оцепенения. Хаотично мечась по каюте, я закрыл окна, быстро собрал все бумаги и книги, начал упаковывать их в стоящий в углу сундук, но внезапно пол подо мной поехал, я не удержался и упал на спину, зацепив локтем небольшую полку. Качка началась!

Морская качка усиливалась с каждой секундой, пару раз меня знатно приложило об угол стола, один раз, не удержавшись, я упал на пол. Постепенно на теле не осталось ни одного целого участка, один сплошной кровоподтек, да и только. Жизнь в очередной раз подбрасывала мне новое испытание.

Как я до сих пор не сломал себе шею, мне так и не удалось понять. Записи, которые я делал во время всего своего путешествия, с огромным трудом удалось затолкать в сундук, замок которого благополучно затерялся в недрах каюты. Дощатый пол скрипел, и казалось, что через мгновение эта посудина развалится пополам. Но нет, проходили минуты, а барк продолжал упорно противостоять стихии. Где-то вдалеке слышались голоса кого-то из команды…

Поворачиваю голову и вижу, как в очередной раз меняются местами потолок и пол.