И тени потащили меня куда-то вниз.

Я лежала на сыром неровном полу, боль пронзала ребра. Меня окружала кромешная тьма. Я потянулась снять с глаз повязку, но ее не было. Или я ослепла, или меня поглотила земля.

– Роан? – прошептала я.

Мой голос прозвучал странно даже для собственных ушей – надтреснуто и слабо, словно эхом отразившись от стен. Что случилось? Я вспомнила, как увидела Роана, бегущего на кавалерию, а потом в груди погасло пламя – связь между нами. Меня охватила паника. Роана нет в живых? Пожалуйста, только не это…

– Здесь есть кто-нибудь? – спросила я уже в отчаянии дрожащим голосом.

В ответ донесся лишь звук капающей воды. Я приподнялась на локтях, бок пульсировал от боли. Я ощупала все вокруг, натыкаясь на сырые изогнутые камни. Провела пальцем по одному из камней и, прикусив губу, ощупывала его снова и снова, пока не поняла, что это такое. Булыжники. Я лежала на мощенном булыжниками полу. С одной стороны от меня была грубая каменная стена из прямоугольных блоков; швы между ними покрылись тонким слоем ила.

Я попыталась встать, но меня волной накрыло головокружение. Я несколько раз сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с болью, пока головокружение не прошло. И поползла на коленях по полу, но почти сразу наткнулась на стену.

Нужно понять размеры этого помещения. Я продолжала ползти, водя пальцем по стене, пока не наткнулась на металл – гладкую поверхность шириной в три фута. Дверь. Я ощупала ее в поисках ручки или хотя бы петли – ничего. Толкнула дверь, не сдвинув ее ни на дюйм, потом ударила по ней кулаком. Глухой звук от удара эхом разнесся по комнате – только и всего. Я ползла дальше, ощупывая все вокруг, пока не поняла окончательно – и это понимание отравляло разум. Я в камере королевской подземной тюрьмы. И ничем хорошим это не закончится.

Я повалилась на пол, голова раскалывалась от отчаяния.

С другой стороны, скорее всего, я не ослепла – просто оказалась в полной темноте в каком-то подземелье. Ни света, ни отражений. Никак не выбраться.

Я заставила себя встать на четвереньки, стараясь заглушить острую боль в ребрах, и поползла дальше – проверить, не попадутся ли под руку какие-нибудь инструменты. И одновременно пыталась ощутить в груди прежнее тепло – свою связь с Роаном.

Ничего. Пожалуйста, Роан. Прошу, дай знать, что с тобой всё в порядке… Я не могла его потерять.

После пятнадцати минут отчаянных поисков в темноте я окончательно убедилась, что у меня ничего нет. У меня забрали браслеты, доспехи, оружие и обувь, оставив только изодранные в клочья промокшие кожаные штаны и рубашку. Я находилась в тесной квадратной камере около шести футов в длину и ширину. Когда мне, опираясь о стену, удалось встать, голова стукнулась о потолок. Значит, высота примерно четыре фута – не разогнуться. Наверное, это специально, чтобы вызвать клаустрофобию. И это сработало: я чувствовала, как стены сжимаются, погребая меня заживо среди темных и злобных тварей, ползающих под землей. Я свернулась на полу калачиком, часто и тяжело дыша и дрожа всем телом.

У меня не было ни миски с едой, ни воды. Крошечное отверстие в углу, вероятно, должно служить туалетом.

Роан… Где ты? Ты там?

Я замедлила дыхание, пытаясь справиться с нарастающей паникой и мыслить ясно. Что произошло, черт возьми? Я бежала к Роану с пистолетом навскидку. Королевская кавалерия окружила его, над головой бушевал ураган, и я почувствовала, что моя связь с ним оборвалась. Наверное, от потери крови я лишилась чувств, и какой-то гвардеец короля нашел Повелительницу Ужаса. И сейчас я погребена в подземелье крепости…

Сердце было готово разлететься на миллион кусочков. Почему все обернулось так хреново?

Король знал. Он знал всё. Кто-то еще шпионил – не только Бранвен. Предатель среди повстанцев преподнес нас королю на блюдечке с голубой каемочкой. Это единственное разумное объяснение. Но кто?

Не знаю, сколько прошло времени, когда от стен эхом отразился звук шагов. Может, охранник принес еду? Можно этим воспользоваться. Когда дверь откроется, я увижу проблеск света, наброшусь на охранника и через отражение в его глазах прыгну. Вернусь в Лондон. Может, попробую найти Нериуса – вдруг он знает, что творится… При условии, что предатель не он.

Шаги по ту сторону металлической двери прекратились, и от камня эхом отразился лязг замка. Я прижалась к стене, готовясь броситься к двери, как только она откроется.

– Погоди, – пробасил кто-то. – Факел.

– Знаешь, как это достало? До чертиков, – проворчал другой голос.

– У нас есть приказ.

На секунду стало тихо, потом один из них сказал:

– Я почти не вижу дверь.

– И она не видит. В этом-то все и дело. Нет света – нет побега.

Дверь открылась, обдав меня прохладным потоком воздуха. Внутри все сжалось. Нет света – нет побега…