Принимая материалы, Алексей ознакомился с протоколом осмотра места происшествия. В документе, помимо прочего, имелись данные о ширине следа шин автомобиля, а также и описание повреждения, оставленного протектором правого переднего колеса: эллипс, большая ось которого равнялась 23 миллиметрам, а малая – четырнадцати. След овального дефекта на почве был зафиксирован не только посредством гипсового слепка, но и фотоснимком с приложением масштабной линейки. Наконец, присутствовала фотография колеи, образованная правым передним колесом. К сожалению, замер расстояния между двумя ближайшими отпечатками овального дефекта на земле, образованными одним оборотом колеса, не был выполнен. Однако, этот огрех, при наличии масштаба, был вполне устраним.

«Из дальних странствий возвратясь»63, Подлужный в своём кабинете более детально вник в содержание судебно-медицинского заключения трупа, сличив группу крови с данными экспертизы биологических выделений, обнаруженных на простыни и мужских трусах, изъятых в квартире Бухвостова. Их антигены также совпадали. Сомнений в том, что неподалёку от Юго-Камска было обнаружено тело именно Бухвостова, не оставалось.

С удовлетворением констатировав, что он находится на правильном пути, следователь вспомнил о Ситове, который терпеливо ожидал своей участи, сидя в фойе прокуратуры. Алексей пригласил Жана Леопольдовича и стал выпытывать у него информацию о бухвостовской цепочке с кулоном в виде тельца.

– А как же! Видел я эту вещицу, – порадовал его художник. – Был у Лёвы такой семейный раритет. А могу я полюбопытствовать: чего у органов такой интерес?

– Ищем эту вещицу, – уклончиво ответил следователь. – Жан Леопольдович, не могли бы вы нарисовать её по памяти?

– Отчего ж, – согласился тот. – Я ж специализируюсь на книжной графике. Набросаем. Найдутся карандаши? Бумага?

– Да бога ради, – улыбнулся Алексей, подавая писчий лист и простой карандаш.

– Э, – в свою очередь ухмыльнулся художник. – А вам нужна плоскостная композиция или изображение близкое к оригиналу? Объёмное? В цвете?

– Конечно, второе.

– Тогда надобно жёлтый карандаш… Оранжевый и красный… И ещё коричневый. На всякий случай. Тут пропорции важны. Оттенки придётся ловить…

Через полчаса (с учётом поиска цветных карандашей) в распоряжении Алексея появился рисунок ювелирной подвески с фигуркой золотого бычка.

– Дарю! – залихватски, с законной профессиональной гордостью подвинул живописец своё творение.

– Погодите, – остановил его Подлужный в некотором смущении. – Извините, что я вас эксплуатирую, но мы же с вами делаем одно общее дело, только различными методами. Не так ли?

– Не уловил, – признался Ситов.

– Раскрываем убийство Льва Александровича. Потому, во-первых, мы оприходуем, так сказать, ваш экземпляр протокольно. Под номером один. А во-вторых, я бы попросил вас ещё немного потрудиться. И набросать, как вы говорите, ещё пару изображений тельца, но уже отличающихся от первого. Тогда возможно будет предъявить их для опознания… некоторым лицам. Поможете?

5

«Выкачав» всё, что возможно, из Ситова, следователь созвонился с начальником Среднегорской НИЛСЭ 64 Калачёвым Владимиром Алексеевичем. Тот прежде возглавлял отдел криминалистики в облпрокуратуре, немало помогал Подлужному по уголовным делам, и между ними сохранились хорошие отношения. Алексей в двух словах изложил ему проблемные моменты по вещественным доказательствам, изъятым из кострища, и попросился на консультацию. Калачёв согласился, но, с учётом рабочей загруженности персонала, назначил встречу на вечер.

Затем Подлужный помчался в турбюро «Спутник». Девушки из агентства подтвердили, что Марина Алькевич в последний свой рабочий день (пятница, 12 июня) фланировала по учреждению с обновкой – цепочкой с кулоном в виде фигурки тельца. Вещица не могла, не запомнится. О ней в кулуарах бюро перешёптывались. Но никто из сотрудниц и предположить не мог, что эффектное украшение как-то связано с убийством. При идентификации бухвостовского сувенира они уверенно указали на рисунок, помеченный номером один.

«А кольцо-то вокруг Сукиасяна, как будто, постепенно замыкается, – рассуждал про себя Алексей, с разбега прыгая в трамвай, который должен был доставить его на улицу Крестьянскую, где находилась НИЛСЭ. – Пока все улики косвенные. Но они системно дополняют друг друга. Случайно так много совпадений не бывает».

Подлужный уважал компетентных людей. Именно таковым оказался эксперт Чулков Пётр Сергеевич, которого Калачёв пригласил к себе, по прибытии Алексея в лабораторию. Специалист сходу вник в существо вопросов, поставленных следователем в постановлении о назначении автотехнической экспертизы.

Ознакомившись с материалами уголовного дела в части, касающейся автомобильных следов, оставленных близ кострища, осмотрев гипсовый слепок, он за пару минут вычислил расстояние между двумя овальными оттисками. Полученные данные позволили ему определить длину окружности и диаметр колеса. Поскольку ширина протектора уже была известна, установленные параметры сделали возможной рабочую экспертную оценку, применимую в оперативном плане.

– Выводы, естественно, сугубо предварительные, – оторвавшись от бумаг, взглянул Чулков на Подлужного и Калачёва. – И подлежат обсуждению только между нами.