— Ближе к делу.

— Вчера Осипов, Карпов и Перевалов отдыхали в “Гриль-баре” на Основинской. Когда выходили покурить что-то не поделили с компанией малолеток.

— Шутишь? — вскидываю брови.

— Нет, — вздыхает. — Старшему из семерых было двадцать четыре. Считай, недалеко ушли.

Идиоты. Все.

— Пусть наши прутся в больницу и извиняются как положено. С оплатой счетов и прочей болтологией. Всех троих лишить премии на полгода и вернуть на испытательный срок.

— Тигр, ты не понял. Никто не в больнице, пани отделались лёгким испугом. Наши помахали оружием и те быстро поняли, на чьей стороне правда. Вот только…

Поставив локти на стол, устало тру виски.

— Говори уже, Мил. Ночь и так дерьмовая.

— Ко всем троим на рассвете пришли мальчики из Росгвардии, скрутили, ткнули в нос видео, где они дебоширят и изъяли оружие. Повестку в суд вручили.

— Это всё?

Подстава. Причём такая явная, что сразу понятно откуда ноги растут.

— Нет. Слушай, давай я потом скажу. А пока кофе…

— Давай ты не будешь меня бесить.

Я не поднимаю взгляд от стола, но чувствую, как Лапочка застывает. Да, голос у меня в тему. Убъёт без предупреждения.

— Что. Ещё.

Но Лапочка не работала бы здесь, если бы не умела брать себя в руки. До неё ни одна из одиннадцати нежных барышень не задерживалась в “Беркуте” дольше двух недель.

А быстро Звягинцев ответил. Естественно, его причастность к подставе моих людей не доказать. Но мне и не надо.

Тем более, что только Осипов, Карпов и Перевалов раньше имели серьёзные проблемы с ментами. Совпадение.

Что ж. Окей. Звягинцев хочешь поиграть? Думает, что наказал меня через моих людей?

Так пусть захлебнётся. Устрою.

— Отправь наших юристов, пусть разберутся. Если надо уговорят, угрожают, подмажут. Договорятся, чтобы суд прошёл через наших судей. Парни должны остаться при лицензии.

— Но, Тигр. Они же больше не смогут здесь работать.

— Я найду, куда их перевести. Сейчас главное не дать им проиграть дела. Принцип.

Усмехаюсь, вспоминая Остовина и его принципы.

— На Остовина тоже подготовь документы.

— На перевод?

— В отпуск. Длительный. Сколько там ему задолжали? Три месяца? Вот пусть сваливает в туман и чтобы раньше я его не видел.

Лапочка молчит. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на полное непонимание в голубых глазах.

— Что-то случилось? — спрашивает осторожно.

— Это ты мне скажи.

— Ах, да! У нас проблема, Тигр.

— А до этого что было?

Она тушуется. Сжимает руки в кулаки.

Что было в моей башке, когда я нанимал её, бывшую гимнастку к себе секретарём? Трахнуть хотел?

И это тоже. Но, вообще, мне нужен был… назовём это шпионом в неприятельском лагере. Кто же знал, что всё обернётся так.

— Там другое. Миша…

— Что с Бурым? Нашли, пристрелили, наградили?

— Его отправили в сизо.

Это не день, это полный пиздец.

— Он только что был в глуши с мэрской дочкой. Каким, нахрен, образом он оказался в сизо? И почему ты в курсе, а я нет?

— Это Марат. Он узнал. А Бурый… это полный финиш, но, Тигр, они взяли его за изнасилование.

Она сама не верит. Да никто не поверит, стоит пообщаться с Бурым дольше пяти минут. Насколько я двинутый, настолько он правильный по всем фронтам.

— Изнасилование кого?

— Алины Разиной. Мэрской дочки.

В суд езжу сам.

Лапочка не справляется, юристы тупят. Поэтому к Алле являюсь прямо в разгар судебного процесса. Она тут же уходит на перерыв, тянет наманикюренные пальцы к моей рубашке.

Кривясь, сообщаю цель визита и что мне нужны гарантии. Напоминаю, чем она мне обязана. С недовольной гримасой Алла, симпатичная блондинка с третьим размером, обещает сделать.

На предложение ужина не отвечаю, молча выйдя за дверь.

Дальше дорога лежит в сизо, но Бурго там уже нет. Выпустили под подписку.

Для проформы запугиваю сначала дежурных в смене, а потом выясняю отношения с их начальником. Иванов меня знает, встречались уже не раз. Но лишь развод руками и многозначительно поднимает глаза к потолку.

Приказ сверху.

Знать бы ещё от кого.

Вряд ли Звягинцев поспособствовал. Он бы не полез в сторону мэра. Невыгодно. Значит, постарался кто-то ещё.