— Я не разрешала тебе прикасаться ко мне! Нас же могут увидеть!

— Тогда веди себя спокойно и молчи. Так ты меньше привлечёшь к нам внимания.

— Эттвуд!

— Сьюзен, — протянул он.

— Ну почему с тобой всегда так? Когда ты оставишь меня в покое?

— Никогда, мой сладкий поросеночек. Мы с тобой связаны до конца жизни.

Второй раз услышав такое прозвище, вместо того чтобы еще больше рассердиться, Сьюзен насупилась, сведя брови к переносице, и, оттопырив нижнюю губу, заговорила обиженным голосом:

— Почему ты меня так называешь? Да, в детстве я была пухлым ребенком, но разве я всё ещё похожа на поросеночка?

Эттвуд усмехнулся.

— Ты совсем не похожа на поросёночка, но я хорошо помню и нежно люблю ту задорную розовощекую маленькую девочку, которую когда-то несправедливо обижал. Если бы я мог вернуться назад, то надавал бы самому себе по рукам. Или по-другому мягкому месту. Но прошлого не вернешь. Я причинил тебе много неприятностей и сейчас об этом очень сожалею. — Притихнув на руках Эттвуда и положив голову ему на плечо, Сьюзен слушала его бархатный голос. Тем временем Кристиан продолжал: — А ведь ты никогда не жаловалась на мои проказы. Для меня до сих пор остаётся загадкой — почему ты не рассказывала отцу о том, как я относился к тебе?

— Потому что каждый год надеялась, что это лето будет последним, когда ты приедешь к дядюшке в гости, — без злости ответила она.

— Ты же простила меня за те мои юношеские выходки? — мурлыкая ей на ухо, спросил он.

— Что-то я не помню, чтобы ты хоть раз просил у меня за них прощение.

Сьюзен закрыла глаза и расслабилась. Как же ей было приятно находиться на руках противного мальчишки.

Эттвуд внёс её в дом и направился вглубь коридора.

— Тогда я готов сделать это сейчас. Прости меня за мои прошлые ошибки, — продолжал говорить он тихо и ласково.

— Только если обещаешь больше не обижать меня, — еле двигая губами, промямлила Сьюзен, а затем полностью растворилась в сладостной неге и, обвив руками его шею, уткнулась в неё носом. — Как же приятно ты пахнешь…

По телу Кристиана прошла дрожь, а ноги слегка подкосились.

— Пожалуй, будет лучше не подниматься в твои покои, а отнести тебя в ближайшую комнату.

Он дошел до двери, ухватился за ручку, надавил на неё и вошел внутрь, а затем пяткой затворил дверь за собой.

В самом центре малой гостиной стоял диван, к которому Кристиан и направился. Он опустил Сьюзен на мягкое сидение и, когда попытался освободиться от ее рук, она открыла глаза и, посмотрев на него затуманенным взором, спросила:

— Ты же поцелуешь меня в последний раз?

Кристиан опешил.

— Ты правда хочешь, чтобы я поцеловал тебя?!

— Угу, — кивнула она и еще крепче ухватилась за него. — Это будет наш прощальный поцелуй.

Вместо того, чтобы воспользоваться удобным случаем и прильнут к ее губам, которые к тому же оказались приоткрыты и звали его завладеть ими, Кристиан не шелохнулся.

— Не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением проговорил он. — Я, как и ты, не совсем трезв.

— Всего лишь один безобидный поцелуй. Но если ты не хочешь, я не буду настаивать.

Сьюзен резко разжала руки и предприняла попытку подняться. В это же мгновение Кристиан не выдержал и моментально сократил расстояние между ними, чтобы ворваться в ее сладкий ротик. Он целовал Сьюзен страстно и горячо, а потом обхватил прекрасное лицо ладонями, осыпал его поцелуями, снова вернулся к губам и, пока она наслаждалась нежными прикосновениями, лег сверху и накрыл ее тело своим.

Кристиан не скупился на поцелуи, а Сьюзен отзывалась на каждый из них. И совсем не возражала, когда его губы переместились ниже. Знакомые ощущения всё сильнее охватывали ее. Вот уже и обнаженная грудь получала свою порцию ласки. Но в этот раз Сьюзен не испугалась даже собственного стона. Она ухватилась за волосы Кристиана и без стеснения позволила ему целовать ее там, где он желал.

Вскоре, на помощь жадным губам пришли горячие руки. Они дарили Сьюзен новые, незабываемые ощущения. Они разжигали в ней сильное желание, которое выражалось в ее изогнутой спине и возрастающем напряжении внизу живота.

Без стеснения прижимаясь к нему, Сьюзен наслаждалась каждым прикосновением умелых мужских губ и рук. Вот, с ее бедер медленно сползли панталоны, а между раздвинутых ног оказались мужские бедра, но даже в этот момент Сьюзен не осознала, что происходит. Чувственные и страстные ласки Кристиана полностью лишили ее рассудка, даря ей острое наслаждение.

На миг жаркие прикосновения прекратились, и тут на смену им пришла резкая боль, а что-то изнутри наполнило ее, отчего Сьюзен мгновенно пришла в себя. Она распахнула глаза и встретилась с томным взглядом Эттвуда. Он опирался на вытянутые руки, нависал над ней и нигде кроме одного места не касался ее. Он сделал толчок и снова затих.

— Мы же… не… — смотрела она на него огромными глазами.

— Сьюзен, прости меня, — прохрипел Кристиан и его тело вновь дернулось, еще сильнее углубляясь в нее.