— Я не сразу узнал тебя, брат, — печально сказал монах, — ты изменился.

Признаться, я тоже не с первого раза понял, кто стоит передо мной.

За прошедшие годы Нимас похудел, и казалось, стал ниже ростом.

— Рад тебя видеть, — сказал я.

В свое время, сбежав из монастыря, я ужасно боялся, что меня опознают и вся правда о моей прошлой жизни выплывет наружу, но с тех пор прошло много лет. Теперь мне было все равно.

— А уж я как рад, — выпалил Нимас, — не каждому суждено встретить живую легенду.

Сначала мне показалось, что я ослышался.

— О чем ты? — искренне удивился я.

Другой на моем месте мог бы подумать, что Нимас издевается, намекая на мою разбойную репутацию, но я знал, что среди монахов было непринято развлекаться подобным образом.

— Ты смеешься надо мной, брат, — в свою очередь удивился монах, — ведь ты один из тех храбрецов, что пошли в степь за владыкой Фифоном и вернулись обратно. Ваши имена вошли в летопись временных лет.

Вот это была новость! Я и подумать не мог, что о нашем походе известно монахам по всему королевству. Все это время я считал, что история спасения владыки была благополучно забыта после переворота, но оказалось, что это не так.

— Благородный Фифон успел перед смертью подробно описать ваше путешествие, поименно указав всех участников похода. Его труды изучают во всех обителях, и в нашем монастыре о них знает каждый послушник.

— Удивительные вещи ты рассказываешь, брат Нимас. Я и не знал, что владыка успел поведать о наших приключениях, — я сокрушенно покачал головой, — но ты напрасно называешь меня живой легендой. Неужели ты не слышал, как меня величают в миру? Люди короля считают меня преступником и зовут Тибоном Проклятым.

Монах наклонил голову в знак того, что мои слова не стали для него неожиданностью.

— Какое дело нам — служителям богов до того, что говорят в большом мире, — он улыбнулся, — монах-воин, спасший владыку из рук варваров, не может быть плохим человеком. Будь спокоен. Церковь никогда не верила наветам.

Удивленный и растроганный неожиданным известием и словами священника я опустился перед ним на колени.

— Благослови, брат Нимас, — попросил я старого знакомого, — тяжелые испытания ждут меня.

— Встань, брат, — забеспокоился монах и бросился меня поднимать, — благословляю тебя и все твое воинство. Пусть боги даруют вам силу для защиты родной земли от полчищ дикарей.

С большим трудом мне все-таки удалось уговорить монахов покинуть обитель. Я был уверен, что у них еще есть время без приключений добраться до города. Как я уже говорил, монастырь не сумел вернуть себе былое величие, поэтому в этот раз братьям не пришлось нести на себе тяжелый груз. Весь нехитрый скарб уместился на двух десятках ручных тележек. Теперь самую большую ценность обители составляли рукописи и книги. После гибели в огне старой библиотеки древних фолиантов осталось немного. Большинство текстов были переписаны монахами недавно благодаря милости настоятелей других монастырей, которые разрешили сделать копии с их оригиналов.

Нимас уходил со всеми. Мы тепло простились с ним. Покидая монастырь, он протянул мне ключи от кладовой.

— Там вдоволь вина и пищи, — сказал монах, — порадуй своих людей перед боем.

— Спасибо, брат!

Провожая святых отцов, мы с Пошуном вышли за ворота. Я боялся, что беглецы не успеют преодолеть основную часть в пути до рассвета, поэтому отчаянно торопил монахов.

— Будьте осторожны, — крикнул я вслед, — и не сходите с дороги!

— Хорошо! Я буду молиться за тебя, Тибон! — откликнулся из темноты брат Нимас.

После исхода монахов обитель опустела. Нет, народа в ней хватало, но из монастыря словно отлетела душа и намоленное место, в одно мгновение превратилось в холодную кучу камней. Крепость — не крепость, казарма — не казарма.

Со смотровой башни хорошо были видны костры степняков. Их было много, намного больше, чем я ожидал.

— Можно ли одолеть такую силу? — спросил Ниман, с ужасом разглядывая сверкающие огни.

— Конечно, — беззаботно ответил Пошун, — мы противостоим ей с начала времен.

Неожиданно меня окликнул Холин. Прогуливаясь по монастырю, он наткнулся на двух монахов, которые не захотели уходить со всеми и остались в храмине. Я вынужден был спуститься со стены, чтобы встретиться с братьями и заодно осмотреть обитель. Интересно, какие еще сюрпризы меня там ожидают?

Братья Жужон и Санум были слишком стары, чтобы пройти долгий путь до Пауса. Они забились в келью и наотрез отказывались из нее выходить. Этих монахов я не знал, поэтому просто попросил их сидеть тихо и не мешаться под ногами. По моему приказу им принесли вино и еду на несколько дней.