Ася едва сдержала судорожный всхлип. Она медленно повернула голову к соседке и уставилась на нее глазами, полными слез. Алла нахмурилась, наблюдая за такой реакцией.

— Да ладно тебе. Это же бред. Ксении просто не было на собрании и завтраке, вот и все. Но это же Ксения, что с ней могло произойти? Нам не может так свести.

— Угу, — слабо прошептала Ася, оборачиваясь к стене. Она крепко зажала между зубов указательный палец, чтобы сдержать рыдания. Груз, что свалился на нее ночью, был слишком велик.

***

Ася смогла подняться с постели только к обеду, когда поток мыслей прекратился вовсе. Она ощущала оглушающую тишину и ледяное безразличие. Будто робот, девушка на автомате делала то, что должна. Ела, разбирала книги в библиотеке, слушала Отца на вечернем собрании. На все Ася будто смотрела со стороны, из-под непроницаемой толщи воды. Или, лучше сказать, крови.

Только когда после собрания к девушке приблизился силуэт Павла, она очнулась на несколько секунд.

— Сегодня после отбоя. В моем кабинете. Сможешь?

— Нет.

— Ас… — Паша недоговорил. Он не успел. Лишь удивленно наблюдал за тем, как между неровными рядами скрывается поникшая тень одной из послушниц. Мертвенно бледная и безликая, словно неприкаянный призрак.

Павел не понимал причины отказа. А еще он не понимал, каково это — быть убийцей. Собственными руками столкнуть человека в пропасть смерти, позволить угаснуть целому миру, что таился в чужом теле. Лишить кого-то, совершенно неизвестного, дочери, сестры, подруги, возможно, и матери.

Убийство самой своей сутью противоречит человеческому естеству. Оно нарушает установленный жизненный порядок, и ему противится вся людская натура. Психически или физически, человек ощущает на себе последствия от нарушения незыблемых правил природы. Так и Ася прочувствовала. Если боль в теле можно было сравнить с простудой или гриппом, то в сознании воцарился настоящий хаос. Невозможно было так просто принять, что Ася отняла чью-то жизнь собственными руками. Даже если девушка пыталась убедить себя в том, что это была самозащита, кровь с рук не смывалась, как бы она не старалась.

Однако время шло в том же темпе. Послушники вокруг продолжали жить и невольно утягивали Асю за собой. Ближе к вечеру девушка начала приходить в себя. Жгучее чувство вины никуда не ушло, но вернулся привычный рационализм. И он твердил: «Нужно продолжать искать!». Ася уже пожалела, что отказала Павлу, но не знала, стоит ли приходить к его кабинету. Получив отказ, мужчина вряд ли будет с надеждой сидеть под дверью.

Вскоре наступило время отбоя. День был бесповоротно пропущен, как и его возможности. Ася решила ничего не менять и отпустить оставшееся время. Ей требовалась передышка, хоть небольшая, на несколько секунд, но она подарила бы ей возможность все обдумать. Девушка уставилась на потолок, безмолвное согласие которого вторило всем Асиным мыслям, но быстро провалиться в омут сознания послушнице не дала соседка. Алла вдруг заговорила:

— Как прошел внеочередной выходной?

— Нормально.

— Ты приняла лекарство?

— Нет.

— А температуру меряла?

— Нет.

— А ко врачу ты вообще ходила?

— Нет…

— Так ты болеешь или что?

— Не знаю, — устало прошептала Ася, отворачиваясь лицом к стене. Последнее, что ей сейчас хотелось слышать, — осуждение. Или вообще голос соседки.

— Что с тобой? — раздраженно спросила Алла. — Не надейся, что я поверю в искренние переживания за судьбу Ксении.

— Что? — Асю передернуло после слов соседки. Она обернулась к Алле с немым вопросом на лице. «Она знает?».

— Что, «что»? — женщина громко цокнула языком, разглядывая собственные ногти. — С самого утра, как я сказала об этих идиотских слухах, ты сама не своя. Но я не собираюсь связывать твое состояние с Ксенией. И спрашиваю вновь: что с тобой?

— Отравилась, наверное, — выдохнула Ася с облегчением и вновь отвернулась к стене. У Аллы был просто невероятный талант. Она постоянно умудрялась сказать что-то такое, что своим смыслом было куда глубже, чем то, что она имела ввиду на самом деле.

Когда разговоры прекратились, а свет в комнате погас, Ася провалилась в тревожный мрачный сон. Она не различала перед глазами сновидений, но непроглядная темнота была наполнена бредом. В вязком полусне девушка металась из стороны в сторону, пыталась избавиться от наваждений, бормотала и жмурилась. Асю будто заперли в клетке наедине со своими мыслями, и они плотно окружили ее, заползая внутрь сознания. Словам не нужно принимать форму, чтобы их поняли, им достаточно просто мелькать вокруг, привлекая внимание. Вокруг Аси роились целые полчища слов и предложений. Они шептали, мычали, скулили и кричали. Их было не разобрать, но смысл был понятен интуитивно.