– Даже не дернул – потянул! А тот как даст… От души бабахнуло! Нам на спины комья мха попадали, шишки старые… В ушах звон… Зато пройденный материал заучили на «пять с плюсом»! Чуть что, сразу сапера кличем. Дядя Вадим, - добавил я чувства в голос, - вы за Тому не волнуйтесь. Девчонки, если и плакали, то не от страха - им наших жалко было. Но это же правильные слезы.

– Да-а… - согласно покивал Вадим Николаевич, и резанул взглядом. – У меня тут новая подчиненная нарисовалась… Будет отвечать за военно-патриотическое воспитание молодежи. Старший инструктор Лапкина.

– Светлана Витальевна? – хладнокровно уточнил я.

– Она самая, - проворчал Данилин.

«Так вот что тебя беспокоило, дядя! – дошло до меня. – За племяшечку переживал… Боялся, как бы Томика не задели!»

Холодочек вильнул по спине, но мурашки не сыпанули – утренний заряд спокойствия не иссяк во мне до сих пор. Да и никакой угрозы новое назначение Чернобурки не несло.

«А не вместо ли Хорька ее поставили? – явилось новое озарение. – Заместо «товарища Горячева Сергея Иваныча»? Вот это здорово… Нет, ну, к лучшему же! – оспорил я боязливую натуру. – Использую знакомство на благо общества!»

Дядя Вадим завозился на месте и нервно потер огромные твердые ладони.

– А ты в курсе, что Лапкина – из Комитета? – сухо спросил он.

– В курсе, - я твердо посмотрел в глаза напротив. – Но меня это не касается. А Томы – тем более.

– Ну-ну… - заворчал хозяин кабинета, отводя взгляд.

Хлопнула дверь, впуская два голоса, женский и мужской, и в кабинет шагнула старший инструктор Лапкина. В темной юбке чуть выше колен, и в черном приталенном пиджачке, оттенявшем белую блузку, «завуча» было не узнать. А новая прическа «каре» добавила шарма лисьему лицу.

– Еще раз здравствуйте, Вадим Николаевич! – прозвенела комитетчица. – О, Андрей! – она озадаченно моргнула. – И ты здесь? Очень кстати! Я с утра заезжала на «Красный треугольник» и договорилась с директором завода - они согласны оказать шефскую помощь твоему военно-историческому клубу!

– Нашему, Светлана Витальевна, - мягко поправил я ее, добившись признательной улыбки.

– Надо бы еще помещение выделить, Вадим Николаевич… - в голосе Лапкиной явственно зазвучало вкрадчивое воркование.

– Под клуб? – уточнил третий секретарь. Подумал и стал загибать пальцы: - Зал для музея… Склад для инвентаря, для находок… Андрей, что еще?

– Рабочую комнату побольше, где будем перебирать, что найдем, - быстро сориентировался я, - чистить, мыть, разбираться с документами… И, желательно, еще одну комнату – общую, чтобы собираться, заниматься писаниной… Да и просто так – чайку попить.

– Понял, - кивнул дядя Вадим, и улыбнулся по-гагарински, встряхивая челкой. – Задача ясна!

Пятница, 2 июня. Утро

Москва, улица Красноказарменная

– Владимир Алексеевич! Владимир Алексеевич! – отчаянный голос метался по темноватому коридору МЭИ, пуская затухавшие эхо.

Академик Кириллин оглянулся на пороге аудитории, с легким удивлением замечая своего «шерпу», как на Западе стали называть помощников высоких должностных лиц.

Михаил Званцев, молодой кандидат экономических наук, был дьявольски талантлив, генерировал массу идей, но при этом не терял воистину комсомольский задор.

– Спокойнее, Миша, спокойнее, - с улыбкой проговорил академик. – Всё равно мне от вас не убежать – догоните… Что случилось?

Вихрастый Званцев притормозил, и сказал, отпыхиваясь:

– Товарищ Косыгин… передал, что хочет вас видеть… на одном из совещаний по реформе СЭВ… до или после обеда!

«Шерпа» наскоро пригладил волосы, одернул серый пиджачок студенческих времен, и длинно выдохнул.

– До или после, говорите? – Кириллин бросил взгляд на часы «Ракета», подумав мельком, что ремешок совсем истерся. – Ага… Я хоть и зампред, но студентов своих не брошу. М-м… Давайте сделаем так, Миша. У меня сейчас пара по теплофизике, а потом обед. Первым и вторым я, так и быть, пожертвую, а вы меня подбросите к Совмину. Договорились?

– Хорошо, Владимир Алексеевич!

Шторы в пустой и гулкой аудитории заполоскали, словно аплодируя.

Тот же день, позже

Москва, Кремль

Гулкая бронза на Спасской башне ударила дважды, разнося тающий набат.

«Два часа, - подумал Кириллин, - как раз успеваю…»

Он оглянулся, цепляя взглядом державные объемы Кремля и их отражения во Дворце съездов. Из черной «Волги» вылез Бацанов, заведующий секретариатом Косыгина. Зашагал неторопливо, лишь разок метнув взгляд на часы, будто сверяя с курантами.