Шрифт:
«Газик» угрожающе накренился, едва не вставая на два колеса.
– Ладно, сквозанем проселками! – выдохнул Тихонов, упираясь коленками.
– А ты вызывай подмогу! Вот, пусть от Колпино и двигают к нам!
– Понял! Конец связи!
– Геша! – крикнул опер, оборачиваясь назад и сдвигая наушники. – Готовься! Если догоним… Тьфу, ты! Когда догоним, чтоб все работало!
– Так точно! – рявкнул радиотехник.
В любое иное время уставная армейщина от прыщавого дрыща звучала бы смешно, но сейчас, когда напряжение скручивало нервы в тугой жгут, Александр всего лишь кивнул.
На ум пришло малолетство, и как они тогда играли в «казаков-разбойников», бегая по пустырю у бараков, прячась за ветхими сараями и в бурьянных дебрях.
«Заигрался ты, Сашок, - усмехнулся Тихонов, хватаясь за поручень, - не по-детски!»
«Козлик», полностью оправдывая прозвище, резво скакал на буграх, нещадно перетряхивая экипаж. Паша лишь скалился – вцепившись в руль, он чертом глядел на дорогу.
– Мы его не увидим так! – крикнул он, зыркая влево-вправо. – Ловите по вашему радио, или что у вас там!
– Ага! – каркнул Александр.
– Первый – Второму! Врубай генератор, надо сигнал поймать!
– Второй – Первому! Врубили уже!
– Есть! – завопил торжествующе Геша, стукаясь о брезентовый верх. – А, нет…
– Что там?
– Мазнуло сигналом!
Оба «козлика» мчались по грунтовке, пытаясь сканировать ускользающий объект на ходу, облучая далекий транспондер и улавливая слабое эхо закладки.
– Далеко очень! Не достаем! О, есть «мазок»! Верным путем едем, товарищи!
– Следи, давай, юный ленинец!
– Так точно!
«Шестьдесят девятые» проскочили в сторону Колпино, и начали «челночить». Сигнал ловился изредка, но вот удержать его не удавалось – рыбка срывалась с крючка.
– Есть! – неожиданно спокойно вытолкнул радиотехник. – Четкий, стабильный сигнал! Разговор!
– Запись! – рявкнул Тихонов. Пальцы, прижимавшие к голове наушники, подрагивали.
– Идет запись! Нечеткая!
– Паша, ближе надо! – взмолился опер.
– Нельзя! – виновато откликнулся Павел, с огорчением шлепая по баранке. – Сплошь кусты – засветимся!
– А, ч-черт… Пишем, пишем!
Замерла машина, урча на холостых, и Тихонов сам застыл, внимая каждому слову, уловленному в неблизкой лесополосе.
– Я – Карл Фостер, - в голосе американца почти не чувствовался акцент.
– Польщен, - послышался басок.
– И рад знакомству.
– Взаимно! Ваш оперативный псевдоним – «Сталкер». Здесь две тысячи рублей на непредвиденные расходы, таблицы связи с нами, шифроблокноты… - сигнал пропал, заместившись невнятным бульканьем, и выплыл снова: - …левом углу фасада дома номер одиннадцать по улице Пестеля… цифру «2». Мы «снимем» знак… - сигнал опять поплыл, почти исчезая.
– …перекресток улиц Горького и Кронверкской… Там будете ставить… готовы заложить… по улице Добролюбова, номер один дробь семьдесят девять… Нужно найти одного… м-м… человека… получали сообщения от неизвестного источника… «Ленинградский феномен»… так и назвали – «Источник».
– Если… инициативник… зачем тогда скрываться? – пробился голос агента.
– Хотя… Возможно, ему трудно оставить высокий пост?
– Всё куда хуже, - в тоне Фостера ощущалась мрачная ехидца. – Но… обладает множеством умений на высоком уровне... телепат или жертва опытов на мозге… ищет этого экстрасенса!
– Ага… Тогда прошу прибавки к зарплате… За риск!
– Разумеется. На ваш счет ежемесячно будут переводиться десять тысяч долларов. Итак, вы готовы, «Сталкер»?
– Всегда готов!
Тихонов напряженно, едва дыша, вслушивался в тишину, но различил лишь шорохи, да звяканье.
– Второй – Первому! Они разъезжаются!
– Первый – Второму! – сипло выдал оперуполномоченный, и прочистил горло.
– Где подмога?!
– Третий – Первому, - зазвучал в эфире невозмутимый баритон. – Не шуми. Мы буквально в ста метрах от точки встречи. На двух «дублерках». Наблюдаем… Есть! – бесстрастность мигом смыло.
– Что там?! – подпрыгнул Тихонов.
– Велосипедист! Едет со стороны полей! – голос затараторил: - Всё, Первый, мы его ведем, конец связи!
Александр обессиленно привалился боком к дверце.
– Записали? – спросил он бесцветным голосом.
– Что смогли, товарищ капитан!
– браво отрапортовал Геша. – И пионерчика записали, и этого… вожатого!
Тихонов расхохотался, выдыхая напряг и страх поражения. Павел поддержал его по-бабски визгливым, захлебывающимся смехом, и вот уже утроенный гогот заметался в тесной кабинке «козлика».
Глава 6
Среда, 31 мая. День