Я опускаю голову и поджимаю губы. Сердце больно сжимается в груди.

Я снова и снова вспоминаю, как мне нравилось стонать и извиваться под каменным телом Льва Сергеевича. Такой секс, как с ним, у меня вряд ли в жизни вообще будет.

Отшельник просто неземной какой-то. И он всегда думал о моем удовольствии. Удовлетворял сначала меня. Каждый раз.

А не вот эта одинокая гонка парня, про которую Тина все рассказывает и рассказывает. Мне не очень интересно, как у них все происходит, но приходится слушать и улыбаться, чтобы подруга ничего не заподозрила.

Не хочу, чтобы она догадалась о том, чем я занималась в замке Давыдова и в его машине.

— Дарии-и-и-ин! Ну я тебя умоляю! — слезно вскрикивает подруга. — Я же не прошу тебя с Женькиным другом флиртовать или еще чего-нибудь. Ну просто посидишь, поулыбаешься. А я за своим присмотрю, чтобы к нему другие бабы не лезли!

— Ладно, — сухо бросаю я, даже не повернувшись к подруге.

— Правда? — уточняет со слабой надеждой. — Ты не шутишь?

— Правда.

Ну, а чего мне стоит?

С братом все хорошо. Его и маму вот-вот должны выписать. С Львом Сергеевичем мне больше ничего не светит. Вообще думаю, что не увижу его никогда.

Не сидеть же мне дома до конца своих дней?

Схожу, отвлекусь, развеюсь.

Может даже потанцую и попробую вкусный алкогольный коктейль.

Все будет нормально. Нужно переставать страдать и жить дальше.

— Супер! — Тина расплывается в довольной улыбке. — Тогда нужно успеть ко мне домой сходить, подобрать для тебя вечернее платье.

— У меня есть платье, — глухо отзываюсь я.

— Дарин, знаю я, что у тебя есть. Это ночной клуб, а не библиотека. Нужно гламурно одеться.

— Не беспокойся, — вытираю мокрые руки кухонным полотенцем. — Я оденусь гламурно.

— Ты уверена? Можно я посмотрю, что у тебя за платье?

— Слушай, Тина, — устало вздыхаю я. — У меня есть нормальное платье. И тем более я иду в клуб, чтобы сохранить твои отношения с Женей, а не мужиков соблазнять голым задом.

Подружка хлопает ресницами.

— Ладно, — произносит как-то обижено. — Поняла.

— Вот и славно, — киваю.

— Я тогда пойду домой. Буду собираться потихоньку. Прическа, макияж…

— Хорошо.

— Увидимся возле клуба в одиннадцать ночи?

— Да.

Тина встает и как-то неловко вытирает ладони о свои джинсы.

— Дарин…

Перевожу на нее безразличный взгляд.

Я немного устала. От постоянных разговор и умоляющих фраз, лишь бы я пошла вместе с ней.

— Спасибо, — Тина растягивает губы в скомканную улыбку.

— До встречи.

Как только подруга уходит, и я вновь остаюсь одна, на меня накатывает грусть. Я даже перебирать не хочу те вещи, которые мне подарил Лев Сергеевич. Они как болезненное напоминание о моей наивности и глупости.

Надо же было подумать, что я и Отшельник сможем построить нечто большее, чем просто секс.

Но выбора у меня нет. Все красивые платья — его подарки. А у меня самой, как Тина выразилась, все платья, словно для библиотекаря.

Открываю шкаф и вытаскиваю пакеты с одеждой. От них все еще приятно пахнет домом Отшельника. Сажусь на колени на полу и принимаюсь перебирать наряды.

Тут же мне попадается аккуратная бархатная коробочка. Я беру ее в руки, и в пальцах чувствую ток. Легко поддеваю крышку и открываю.

Красивый блестящий цветок приветствует меня блеском бриллиантов.

Закусываю губу до боли и прикрываю веки.

Боже…

Сразу вспоминается прикосновение к коже холодного металла и горячих пальцев Льва Сергеевича. Он был со мной таким щедрым! Таким… мужественным и даже заботливым.

Почему он решил все закончить так резко? Почему?

Я беру кулон и иду к зеркалу. Убираю волосы и застегиваю карабин.

Рассматриваю цветок, трогаю его пальчиками, а на глазах снова слезы наворачиваются. И такая горечь на душе. Одиночество острыми когтями меня царапает. Задохнуться можно от этой боли и отчаяния.

Так.

Смахиваю слезы с лица.

Смотрю на свое отражение пристально и долго.

Если так будет продолжаться, то я просто сойду с ума!

Эта тоска по мужчине, который никогда не был моим и ничего серьезного мне не обещал — просто невыносимая глупость. Я должна собраться и взять уже себя в руки.