Значит пятнадцать. Еще три года и совсем взрослая. Я снова улыбнулся и замер. О чем вообще я думаю? Что ж такого в девочке, что она покоя мне не дает?

— И хватит этих денег, чтобы с Рыжим рассчитаться? — Рустам продолжил расспросы.

— Нет, но хоть часть отдадим, и то легче. А там посмотрим. Работы нет. Ларек открыли, так сожгли его с товаром вместе. И все бралось под реализацию.

Вот так бывает. Сначала взлетишь, а потом падаешь и разбиваешься на осколки. Так и с этой семьей случилось. Бизнес в гору пошел, но кого-то жаба задавила. Решили, что многовато им денег.

— Ладно. Вы когда планируете переезд? — теперь уже я вмешался в беседу.

— Летом. Там школа неплохая. Но не знаю, как Настя все это переживет. На самом деле она очень общительная девочка. Везде компанию находит. Но сейчас в ней будто сломалось что-то.

— Ей пятнадцать! — я стукнул руками по столу. — А ты ее отец! У меня жена беременная. И знаешь, что? — я говорил на ты с человеком, который гораздо старше. — Мой ребенок сломлен не будет.

— Ты, Дим, не кипятись, — мужчина не испугался и налил себе еще рюмку. — Твой бизнес тоже не прост. Не говори «гоп» пока не перепрыгнешь. Жизнь, сука, злая дама. Иногда и раком поставить может. Думаешь, я хреновый отец? Нет. Я за дочь зубами грызть буду. Потому и обратились к вам. Надо — заплатим.

— Да не нужны мне ваши бабки! — сжал челюсти и скривился. — Продавайте хату и увозите девочку. Ей в куклы играть. Влюбляться, — на этом слове почему-то в сердце кольнуло. — Я не дебил и понимаю, что потеря близкого — это боль! Сильная, разрушающая, сука, боль! Но Настя — ребенок! Я съезжу в область и побазарю с Рыжим. Твою дочь никто не тронет. Бумагу и ручку дай!

Мужчина спокойно спустился в гостиную и вернулся с блокнотом и шариковой ручкой. Розовая, с сердечком. И я знал, кому принадлежит вещичка.

Записал в блокнот свой номер и протянул отцу девочки. Вот только ручку положил в карман джинсов.

Попрощавшись, мы вышли из дома и выехали из арки на улицу.

— Не хочешь рассказать, что происходит? — Рустам прищурил карие глаза и внимательно посмотрел на меня.

Остановил машину напротив злополучного двора и вышел, громко хлопнув дверью.

Рядом было белое здание и сквер. Я прошел по снегу и присел на забор. Рустам вышел и сел рядом.

— Так что происходит, Дим? На кой хрен ты наорал на мужика? Что он тебе сделал? Нормальная семья. В жопу влезть может каждый.

— Дело не в нем. Девочка! Я не знаю, но мне нравится эта девочка!

— Приплыли! Забудь! Инга скоро родит, и девочка растает, как вот этот снег по весне, — засмеялся друг и бросил в меня снежок.

Выбросив окурок, еще раз взглянул на арку. У соседней двери расположились два атланта. Статуи, поддерживающие балкон второго этажа.

Из балконной двери вышла женщина в вязаной белой шали и очках в черной оправе. Внимательно разглядывая машину, бабуля поморщилась и смачно плюнула с болкона.

— Одни бандиты вокруг! Небось, к Яворским приезжали! Верно, дорогой? — тетка нарочно говорила громко.

Не знаю почему, но меня развеселила эта женщина.

— Местная интеллигенция, — заржал Рустам. — Валим отсюда, пока ментов не вызвала, Божий одуванчик в очках.

— Яворских не особо жалуют соседи? — завел мотор и выехал за поворот. — Что за люди? Везде суют свой нос.

— Банальная зависть, Поляк. Яворские поднимались с самого низа. Жена этого Саши моложе его на восемь лет.

— Расскажи все, что знаешь о них, — Я сделал самое невинное лицо, но друга не проведешь.

— Девчонка покоя не дает? Это пройдет, Димка. Впереди светлое будущее, братан. Скоро станешь папочкой, и эта блажь из головы напрочь вылетит.

— Ты не поймешь. Это не любовь во всех ее смыслах. Жалость и простой интерес.

— Ладно, будем считать, что я поверил. А мелкая симпотная. Вырастет, станет покрасивее твоей Инги.

— Не исключено, но мне она не нужна. Я Ингу люблю, братка. Иногда дышать не могу, когда она рядом.

— А может, это и не любовь? Привычка. Эгоизм твой, в конце концов. Ты же своего не упустишь. Если чего-то хочешь, то добьешься, — Рустам закурил и приоткрыл окошко, выпуская сизый дым. — Так что рассказать о семье?

— То, что нам будет полезно.

— Я знаю, что они давно в бизнес подались. Прибыльно и, казалось бы, безопасно. Сначала челноками в Польшу мотались, продавали мелочевку на Центральном. Место куплено. Проверил. Потом стало модным валютой торговать и покупать ее. Золото. Вот с этой валютой мать семейства и накрыли.