Я смотрю на свою лучшую подругу и пытаюсь проглотить вату во рту. 14 апреля - это дата, о которой она говорит. В тот вечер я была в библиотеке, писала работу, которая стоила больше половины оценки за урок, и ушла далеко за полночь. Я шла обратно в наше общежитие, когда столкнулась с Нейтаном.

Ни одна из моих терапий или навыков преодоления проблем не могла подготовить меня к тому дню, когда я снова столкнусь с ним. Почти весь учебный год я игнорировала и избегала его при каждом удобном случае.

До 14 апреля.

Он был пьян, что понятно, и хотел поговорить. Но на самом деле он не хотел разговаривать. Было много криков, и мне пришлось физически оттолкнуть его от себя, чтобы убежать обратно в общежитие.

Тогда я вернулась к своему второму способу самоповреждения: впивалась ногтями в кожу, пока она не протыкалась и не начинала кровоточить. Это было лучше, чем мой основной метод - использовать ножницы, бритву или все острое, что попадалось мне под руку, чтобы избавиться от воспоминаний о нападении.

Проснувшись, Роза обнаружила окровавленную туалетную бумагу в мусорном ведре, которое я забыла смыть, когда промывала раны. Я солгала и сказала, что пропустила срок сдачи работы и мне снимут целую букву за оценку.

Этой лжи было достаточно, чтобы Роза поверила мне и решила, что все это - вызванные стрессом методы самоповреждения, а не вызванное птср. Я поговорила со своим психотерапевтом, и она посоветовала мне наконец рассказать Розе правду о том, что произошло за год до этого. Но я не могла. Стыд был слишком силен, и я не хотела жалости.

Никто и никогда не воспринимает жертву изнасилования одинаково, особенно если это близкий друг.

— Клем?

Голос Розы стал мягче, когда она прервала мои мысли. Я смотрю на нее, прежде чем смахнуть слезы, которые пытались вырваться на поверхность.

— Эйприл была другой. Сейчас все по-другому. Я обещаю. Это просто косвенный стресс.

— Обещаешь?

Я киваю. — Обещаю.

Роза молчит, изучая меня. Наконец она улыбается, затем сокращает расстояние и обнимает меня.

— Я знаю, что ты застряла здесь на лето, но, пожалуйста, сообщи своей маме и Деклану о том, что происходит. Это поможет снять стресс от всего этого.

— Конечно, — шепчу я, обнимая ее. Мы немного покачиваемся, прежде чем раздается стук в дверь, который заставляет нас разделиться.

Гарретт высовывает голову в дверной проем и смотрит между нами двумя. — Все в порядке? Я слышал кое-что....

Роза кивает, и я улыбаюсь. — У нас все идеально, да?

— Идеально, — отвечаю я, выходя за ней из спальни и возвращаясь на кухню.

— Ребята уже на вечеринке, устанавливают бочонок и стол для флип-чашки, — зовет Гарретт, который начинает собирать пакеты с кухонной стойки.

— Ура! — Роза хлопает в ладоши.

Мы помогаем Гаррету нести некоторые пакеты, и я замечаю, что в моем есть сельтерская вода. Я хватаю свою пляжную сумку, прежде чем мы выходим из квартиры и направляемся к бассейну.

Но я то и дело замечаю, что Роза смотрит на меня, проверяя, все ли со мной в порядке.

Я не уверена, что это так, но я стараюсь изо всех сил.

Глава 10

Клементина

Бассейн уже заполнен студентами колледжа, и я чувствую, как у меня подскакивает давление. Роза, Гарретт и я с друзьями Гарретта находимся здесь уже два часа. Мы выпили большую часть зельцеры и пива, пока ждали, когда бассейн наполнится еще больше, чтобы пробраться к бочонку.

Солнце палило нас до такой степени, что даже солнцезащитный крем, казалось, не помогал. За все время пребывания здесь я нанесла его дважды. Я не хотела возвращаться в Сантос домой похожей на лобстера.

Моя соло-чашка начинает пустеть, остатки сельтерской, которую я налила, кружатся на дне, пока я смотрю на нее в своих руках. Через бассейн слышен смех Розы, и я на мгновение поднимаю глаза.

И тут мои глаза встречаются с единственным человеком, с которым я не хотела сегодня иметь дело. Нейтан. Его светлые волосы кажутся еще более светлыми под яркими лучами солнца. Он загорел и кажется еще более мускулистым, чем в тот раз, когда я столкнулась с ним в апреле прошлого года.

Он еще не заметил меня, поэтому я встаю с шезлонга у бассейна и направляюсь к Розе и Гаррету. Я чувствую себя жалкой, даже делая это, но я выигрываю время. Моя грудь уже сжимается от одного его вида.