— Ты была обращена вампиром, но по крови являешься оборотнем.

Воздух вокруг нас словно превратился в стекло и норовил разбиться от любого вздоха. Четверо в гостиной застыли с немом шоке.

Все сидели и, разинув рты, смотрели на Виктора в немой надежде, что это какая-то странная вампирская шутка.

— В каком смысле «оборотень»?

— По крови ты была рождена волком, — повторил Виктор.

— Вот так поворот. Даже не инициированная? — Шон явно был в не меньшем шоке.

— Нет! Этого быть не может. Мой отец — обычный человек.

— У тебя еще есть мать, о которой ты ничего не знаешь.

Я поперхнулась застрявшими в горле словами.

— Виктор, это вообще возможно? — спросила Элейн.

— Я с таким никогда не сталкивался. И даже не слышал о подобном.

— Но я не оборотень. Я не превращаюсь в волка и спокойно переношу фазы луны.

— Но при этом у тебя отточены инстинкты и нюх, как у хищника, — хладнокровно проговорил Виктор.

— И буйный нрав, видимо, тоже не в папочку, — хохотнул Шон.

— Подождите, — прервала Элейн. — Давайте по порядку. Стефани обладает дарами вампиров, и вампиры чувствуют ее. Дары не слабеют на солнце, значит, она все-таки страж. Но такое вообще возможно, чтобы оборотень был обращен вампиром?

— У меня сейчас голова взорвется, — выдохнула я. — То есть я какой-то гибрид?

— Я думаю, нам пока не стоит распространяться об этом. Мы не знаем, какая последует реакция на подобное, — сказала Элейн. — Мне в свое время тоже приходилось скрывать, кто я, пока не удалось разобраться.

Я уже почти не разбирала, о чем идет речь. Голова раскалывалась на куски. Хотела узнать, кто я? Узнала. Только теперь все еще более непонятно, чем раньше.

— Если мы ничего не знаем о таких, как я, значит, мы не знаем, насколько я опасна?

— Для людей — не опаснее любого вампира, — коротко ответил Ван Дер.

— Или даже оборотня, — добавила его супруга. — Вспомни Тревора.

— Тревор был инициированным взрослым оборотнем. Не думаю, что тут то же самое.

— А что, если мы просто прекратим пытаться угадать и попытаемся найти информацию? Если Виктор ничего не знает, значит, нужно попытаться что-то узнать у кровососов постарше, — встрял в своей манере Шон.

Виктор никак не отреагировал на тон и сленг оборотня. Шон тем временем продолжил.

— Я попробую узнать что-то у Конора. Может, у волков есть байки на эту тему, как когда-то были про Стражей.

— Если нечто подобное уже случалось, то очень давно. И знать что-то могут только европейские князья или… — Виктор помедлил.

— Верховные? — закончила мысль Элейн.

— Кто это — Верховные? — недоуменно спросила я.

— Это очень старый клан вампиров. Затворники, хранители истории и радикалы во многих вопросах.

— К чему ты клонишь? — голос Шона вибрировал от раздраженного непонимания.

— Ни для кого не секрет, что вампиры и оборотни не слишком дружны на протяжении веков. Такое создание, как Стефани, может вызвать непредсказуемую реакцию с обеих сторон.

— И что теперь? — спросила я.

— Думаю, все же стоит посетить Верховных, — сказала Виктор, сцепив руки в замок перед собой.

— Думаешь, они по-прежнему в Праге? — спросила Элейн.

— Это можно узнать.

— И когда летим? — встряла я.

Моя нервозность очень ярко слышалась в голосе, и это было всем заметно.

— Как только я узнаю, где они на данный момент находятся.

— А им можно доверять? — спросил Шон, косясь в мою сторону.

— Все относительно. Но они не выступают в роли активных агрессоров.

— Это радует.

Все согласно кивнули. Мы еще некоторое время просидели в гостиной Ван Деров, прикидывая возможные варианты развития событий. Оказалось, Виктор решил удалить записи обо мне в клинике, чтобы не было никаких хвостов. Я сидела на диване, закинув ноги, и теребила прядь волос, уже не особо вслушиваясь в то, о чем шла речь. Не придя ни к каким конкретным выводам, мы решили разойтись. Шону удалось убедить меня, что я могу вернуться к ним. Якобы волки от своего не отвернутся, даже если дело — дрянь. Элейн предварительно взяла с оборотня обещание следить за мной и за тем, как мне удается контролировать свой голод. Мы с Шоном одновременно закатили глаза и слегка рассмеялись. «Точно будто брат с сестрой», — иронично подумалось мне.

Когда мы наконец добрались до дома Фоллов, пришлось потратить еще два часа на пересказ того, что известно, и на обсуждение дальнейших действий. Единственное, что нам оставалось, — это ждать поездки к этим Верховным в надежде, что им что-то известно.

На следующий день Шон рано утром уехал в больницу, поэтому я осталась дома с Эммой, Конором и Нэнси. Малышка прониклась ко мне какой-то известной только ей привязанностью и постоянно норовила залезть мне на руки. Я с удовольствием играла с ней или читала, когда она просила.