Девица продолжает елозить на стуле. Несколько раз перекладывает одну ногу на другую, поправляет волосы, нарочно задерживая руки на уровне сисек. Прикусывает губы.

Просто полный набор клише и шаблонов. Не реагирую.

Проходит еще пара минут, прежде чем она разворачивается ко мне и елейным голосом произносит:

— Мария, — тянет лапку с длинными, алыми когтями.

Я небрежно касаюсь ее пальцев, про себя отмечая, что они холодные.

— Макс.

— Почему такой мужчина скучает один? — взгляд с поволокой.

— Так сложилось.

— А я вот тоже одна, — задумчиво покачивается на высоком стуле, привлекая внимание к своему телу. Колени направлены в мою сторону. Титьки и многообещающий взгляд – тоже.

Держу пари, что она уже просканировала мою руку на предмет обручального кольца.

Нет там его, можешь не искать. Свободен, как ветер в поле, имею право делать все, что захочу, с кем захочу и в каких угодно позах.

Почему бы и нет. Рот у девки не то, чтобы особо привлекательный, но пухлый. Гораздо пухлее, чем у бывшей жены.

Да, блин…

Меня бесит, что я всех с ней сравниваю. Тоже мне эталон нашелся.

Да какого хрена?

Я опрокидываю в себя содержимое стакана и в полкорпуса разворачиваюсь к Марии. Смотрю в упор, скольжу по лицу, ниже в декольте, на перегибистую талию, спускаюсь по гладким, блестящим ногам.

На ногах у нее туфли на высоченных каблуках, которые я на дух не переношу. Да и пофиг. Не все равно ли что трахать? Хоть в туфлях, хоть в валенках – на завтра я ее лица даже не вспомню.

От моего взгляда у нее приоткрываются губы и томно вздымается грудь.

— К тебе или ко мне? — мне пофиг на игры и прелюдии. Откажет – значит, откажет. Даже по морде готов за наглость получить.

Она пару раз хлопает глазами, открывает рот, будто собираясь возмутиться.

Я жду. Взгляд в упор.

Не отказывает. Сглатывает, неосознанно проводит кончиком языка по губам и шепчет:

— К тебе.

Кто бы сомневался.

Я бросаю на стойку несколько купюр и, не оглядываясь иду к выходу, прекрасно зная, что новая знакомая послушно пойдет следом.

Глава 8

Два дня…

Я не видела Кирсанова уже два дня.

Он просто уехал, оставив меня в этой дыре. Свалил в город, скинув на своих помощников, и даже не интересовался, как у меня дела.

Хотя с чего он должен интересоваться? Я всего лишь бывшая обманщица-жена, которая в прошлом приложила много усилий, чтобы разрушить его мир. Все правильно, но обидно.

Да, я понимаю, что нет права на обиды. Что я теперь никто и звать меня никак, что никто не станет подстраиваться и думать о моем комфорте и тонкой душевной организации. Все понимаю, но от этого не легче.

Я такая дурочка, что до сих пор где-то глубоко в душе считаю его своим мужем и по этой причине места себе на нахожу. Думаю, где он, с кем он, почему не звонит. Извожу себя дурными мыслями, бешусь, а вместе с тем хочется выть от боли.

Почему я раньше думала, что играючи справлюсь с этим? Откуда вообще такая мысль взялась? Почему я считала себя железной леди, которой чужды обычные чувства и переживания. Что месть – это главное, а все остальное я сумею настроить по собственному усмотрению. С чего я вообще взяла, что это возможно? Что крутить и манипулировать чужими чувствами легко и безопасно?

Я ведь уверена была, что запросто влюблю в себя Макса. Приручу, заставлю есть с руки, а когда его сердце будет полностью принадлежать мне – играючи растопчу, причинив столько же боли, сколько испытала Аленка. Сделаю это запросто, и при этом у меня самой ничего и ни в одном месте не дрогнет.

Ой, дура…

В такие игры можно играть только в одном случае – если ты циничная сволочь, которой на все насрать. А мне то ли сволочизма не хватило, то ли цинизма, то ли мозгов. В любом случае не справилась, и теперь имею, то, что имею.

Аленки нет. Моего брака нет. Меня нет. Зато есть измученная, забитая любовь, которая все еще трепыхается и никак не сдохнет.

Охранники мной тоже не интересуются. Приносят три раза в день еду, стоят под дверью ванной комнаты, когда я туда иду, да патрулируют под окнами, на тот случай если я решу поиграть в ниндзя и спуститься по стене.

Кругом западня и никакого просвета. Но меня не тюрьма моя вынужденная напрягает, и не сторожа. Меня мучает неизвестность. Сколько мне тут сидеть? Что потом? И когда появится Макс?