Мариенгоф Анатолий Борисович
Шрифт:
– Понимаешь ли, Серега, Луначарский навыдавал мне столько внушительнейших бумажек... Я хотел отблагодарить его.
– И отблагодарил? Своими ревопусами?
– А чем же еще? Не колбасой же и селедками!
– Да, к сожалению, продовольствием ты, милый, не очень богат.
– Но буду! Когда человечество поумнеет.
– А у Анатолия Васильевича тоже разболелась голова?– спросил Шершеневич.
– Вероятно. Но он держался довольно стойко. Человек тренированный. Закаленный.
И глаза фавна сверкнули:
– На ваших стихах закалился.
Несколько позже Реварсавр (уже как Арсений Авраамов) написал книгу "Воплощение" (об Есенине и обо мне). На первом листе в качество эпиграфа было напечатано: "В вас веру мою исповедую".
10
1919 год
"В Архангельском районе противник превосходящими силами с артиллерийской подготовкой ведет наступление на наши позиции".
"Одесса занята французами и добровольцами. Город разбит на четыре участка: французский (156-я дивизия); африканский (зуавы), польский (легионеры) и добровольческий".
"На Ревельском направлении появились на фронте новые белогвардейские отряды в черных касках с белыми крестами. Эти отряды организованы местными баронами при ближайшем участии англичан".
"Из Баку в Батум проследовал эшелон английских войск".
"Центром воссоздания белой России назначается Харьков".
"Для борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности создается Московская Чрезвычайная Комиссия".
"Французский министр иностранных дел Пишон заявил: "Мы намерены отстаивать в России наши права, нарушенные большевиками" ".
"Английские адмиралы заявили, что они будут без предупреждения расстреливать всякое судно, имеющее на вымпеле красный флаг".
"В связи с чрезвычайным переполнением московских тюрем и тюремных больниц сыпной тиф принял там эпидемический характер".
"Утвержден закон об учреждении Донского правительствующего Сената, две трети которого составлены Красновым из бывших царских сенаторов".
"В Сибири, в каждой губернии Колчаком назначен генерал-губернатор из старых царских генералов".
"Признать Советскую Республику угрожаемой по сыпному тифу".
"Запасы нефти на Московской электрической станции почти совершенно иссякли".
"Установлено новое движение трамвайных вагонов. Линии 1,3,5,8,11,13,18 и 19 отменяются".
"Коллегия Горпродукта постановила продажу часов отменить".
"Работники Советской власти в провинции часто бывают в безвыходном положении: надо представить смету в 10 экземплярах, а бумаги нет".
"Постановлено в Москве прекратить подачу потребителям электричества с 11 часов вечера".
"С 10 января хлеб в Петрограде выдается населению по прежней норме, то есть по I категории по 1/2 фунта, по II - 1/4 и по III - 1/8 фунта на день".
"Объявляется на 5 и 6 января с, г, всеобщая обязательная повинность по очистке площадей, улиц, тротуаров и бульваров Москвы от снега".
И так далее в том же роде.
Это из газет за первую неделю января.
11
Бонч-Бруевич рассказывает:
"В 1919 г, в Кремле красноармейцами был устроен литературно-музыкально-вокальный вечер, на котором, между прочим, должна была выступить артистка Гзовская. Ленин решил пойти послушать и пригласил меня пойти вместе с ним. Мы сели в первый ряд.
Гзовская задорно объявила "Наш марш" Владимира Маяковского.
Артистка начала читать. То плавно ходя, то бросаясь по сцене, она произносила слова этого необыкновенного марша:
Бейте в площади бунтов топот!
Выше, гордых голов гряда!
Мы разливом второго потопа
Перемоем миров города.
– Что за чепуха!– воскликнул Владимир Ильич.– Что это, "мартобря" какое-то?..
И он насупился.
А та, не подозревая, какое впечатление стихи производят на Владимира Ильича, которому она так тщательно и так изящно раскланивалась при всех вызовах, искусно выводила:
Видите, скушно звезд небу!
Без него наши песни вьем.
Эй, Большая Медведица! требуй, чтоб на небо нас взяли живьем.
И после опять под марш:
Радости пей! Пой!
В жилах весна разлита.
Сердце, бей бой!
Грудь наша - медь литавр.
И остановилась. Все захлопали. Владимир Ильич закачал головой, явно показывая отрицательное отношение. Он прямо смотрел на Гзовскую и не шевелил пальцем.
– Ведь это же черт знает что такое! Требует, чтобы нас на небо взяли живьем. Ведь надо же договориться до такой чепухи! Мы бьемся со всякими предрассудками, а тут, подите пожалуйста, со сцены Кремлевского красноармейского клуба нам читают такую ерунду.