***

Мы с Николетт направились к нашему новому классу, где мы должны были изучать Искусство убеждения, еще один дар, которым обладают только вампиры. Мы могли бы подчинить людей своей воле, если бы они были в момент слабости недостаточно волевыми, а наша магия достаточно мощной.

Комната, несколько меньшая по размеру и более скудная, напоминала маленькую комнатку в замке, изолированную от цивилизации, грубую, деревенскую, совсем не очаровательную и все же захватывающую.

Я устроилась на шатком стуле и позволила своему взгляду блуждать по комнате, все еще думая о преступлении, которое я чуть не совершила. Хотя я и не подавала виду на уроке, чувство вины терзало мое сердце, угрожая затащить меня в когти ада.

Темнота моих самых потаенных мыслей и чувств душила меня, и я не могла найти выхода. Я потерялась в море отчаяния, утонула в своей собственной печали, в своей жалости, и это вызвало у меня такое отвращение, настолько сильное, что меня чуть не стошнило.

Николетт вывела меня из задумчивости. — Я не хочу ничего говорить, но тебе следует взять под контроль свои глаза, прежде чем сюда придет мисс Арден. — Она достала из своей сумки маленькое карманное зеркальце и протянула его мне. Мои губы приоткрылись, когда черные глаза, обведенные темными прожилками, уставились на меня в ответ. Смертоносные.

Я закрыла глаза и сосчитала до пятисот, шепча каждую цифру так, как будто от этого зависела моя жизнь. На 362-м моя соседка по сиденью дала мне разрешение на посадку.

— Ты должна контролировать не только свой голод, но и свои эмоции. И то, и другое может превратить тебя в того, кем ты не хочешь быть. — Ее тон приобрел какую-то серьезность, к которой я от нее не привыкла.

— Ты права. — Времени на дальнейшие слова не было, потому что я уже чувствовала, как профессор приближается большими, уверенными шагами, сопровождаемая другим, более быстрым сердцебиением, и шагами, которые были намного короче, чем у нее.

Все зашевелилось внутри меня, когда в нос ударил знакомый запах — человека, ребенка.

14

— Я не могу этого сделать, — прорычала я, и Николетт бросила на меня извиняющийся взгляд.

— Если хочешь, я могу притвориться, что теряю сознание, и ты отведешь меня к медсестре. — Ее ободряющая улыбка согрела мое сердце, но огонь в моем горле слишком быстро затмил все вокруг меня.

— Мы вампиры, помнишь? — Я приподняла бровь, и она опустила голову.

— О, я и забыла. — Хорошо, что хотя бы один из нас смог.

Дверь открылась, и я затаила дыхание.

Если бы я уже не была мертва, сердечный приступ отправил бы меня в могилу, потому что рядом с хладнокровной мисс Арден стоял мальчик, которого я сегодня чуть не убила.

Я мысленно сосчитала, сосредоточившись на трещинах в каменной стене над доской, но это не помогло. Вся комната пахла им.

У мальчика было жесткое выражение лица, почти бездушное. Он не пошевелился, даже когда дюжина вампиров уставилась на него в ответ, каждый голоднее другого. Некоторые не контролировали себя и с гордостью демонстрировали свои клыки.

412, 411, 410…

Мисс Арден тепло улыбнулась нам, ее глаза с чувством удовлетворения оглядывали комнату.

— Мои дорогие ученики, — сказала она, и в ее голосе зазвенело волнение. — Сегодня я привела с собой очень особенного гостя. Это Джейкоб, человеческий мальчик, который вызвался быть частью нашего класса. — Вызвался, да, конечно…

Я почувствовала, как мое сердце учащенно забилось, когда запах Джейкоба распространился в моем направлении еще сильнее — теплый, опьяняющий аромат запертой в клетке крови, который заставил мои инстинкты работать на пределе. Мое горло горело от жестокого голода, и я едва могла сдерживать свои позывы, изо всех сил стараясь не выпустить клыки.

Мисс Арден продолжала говорить, ее слова расплывались, пока я пыталась сосредоточиться на чем-нибудь, кроме дразнящего запаха. Мои глаза заметались по комнате, отмечая мягкое сияние ламп, слабый шорох одежды, когда мои одноклассники ерзают на своих местах, звук голоса Пенелопы, звучащий как далекое эхо.

Я попыталась успокоиться, чувствуя, как мое тело начинает дрожать от усилий сопротивляться своим инстинктам. Борьба была настоящей, и я чувствовала, как каждая клеточка моего существа взывает ко мне поохотиться, накормиться, утолить жгучую жажду, которая пожирала меня.