Я прикусила губу, услышав ласковое обращение, которое по-английски больше походило на «детка». Вино разогрело мои вены, и я осмелилась спросить:

— Ты был моим телохранителем, когда я училась в колледже? И не отвечай мне какой-нибудь ерундой вроде «я работаю в сфере информации». Брайан сказал, что мой отец нанял тебя, чтобы ты присматривал за мной.

Веселье вспыхнуло снова, вместе с чем-то более острым. Горячее.

«Собственничество», — поняла я.

— По-моему, ты пьяна, милая. Это придаёт тебе смелости ругаться на меня, хотя я предупреждал тебя не делать этого.

Чёрт.

Я совсем забыла об этом.

— Прости. Ты присматривал за мной в колледже?

— Я наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать, — сразу же сказал Роман.

У меня перехватило дыхание.

— Как? — я никогда его не видела.

Хотя, может, и видела. Он показался мне таким знакомым… Как будто он мне приснился.

Теперь я знала почему. Он был где-то в тени. Наблюдающий.

Он пристально смотрел на меня, его испачканные чернилами пальцы слегка касались подлокотников стула.

— Покушение на жизнь твоего отца совпало с моим решением покинуть братство и заняться легальным бизнесом, — он пожал плечами. — Аркадий помог мне, и я в ответ помог ему. Я владею охранной фирмой, а также множеством компаний, занимающихся сбором данных.

Значит, он действительно был в этом замешан. Но определённо не из тех, кому можно позвонить, когда у тебя не работает принтер.

Он встал и подошёл к буфету у стены.

— Что ещё Брайан Андреевич рассказал тебе обо мне во время вашего разговора по душам на моей подъездной дорожке?

Мне показалось, или в голосе Романа прозвучала ревность? Я глубоко вздохнула, когда он вернулся к столу, держа в руках тонкую стопку папок из плотной бумаги.

— Он сказал, что тебя называли Карателем, когда ты был в братстве.

Он сел.

— Что-нибудь ещё?

Интересно. Когда он не хотел о чём-то говорить, то переводил разговор на другое.

Что ж, в эту игру могут играть двое.

— У меня такое чувство, что ты уже знаешь всё, что он сказал. — Моё сердце бешено колотилось, пока мы смотрели друг на друга. Возможно, Роман также знал о одноразовом телефоне и ждал, когда можно будет расставить ловушку.

— Брайан предсказуем, как погода, — вкрадчиво произнёс он. — И такой же скучный.

Роман ревновал… и это знание вызывало у меня жар в тех местах, о которых я не собиралась думать. Роман Тургенев был холодным и властным. Он дал мне множество причин испытывать к нему неприязнь.

И всё же я не могла отвести взгляд. Я не могла отрицать реакцию своего тела или жар, возникший между нами. Потому что это было безошибочно. Я не была знатоком мужских страстей, но, несомненно, Роман Тургенев интересовался мной не только из-за того, что оказал услугу моему отцу.

Он признался, что наблюдал за мной много лет, но что, если его бдительность перешла границы между работой и чем-то другим?

Это должно было напугать меня до смерти… так почему же жар между моих ног стал ещё сильнее?

Стокгольмский синдром.

Если бы мы встретились при обычных обстоятельствах, я бы послала его нахуй.

Верно?

Он постучал по стопке папок.

— Это самые завидные холостяки из элитных семей Нью-Йорка. Большинство из них в прошлом жертвовали деньги на кампании твоего отца. Мы просмотрим их, и ты выберешь троих для начала.

Моё алкогольное опьянение испарилось, как облачко дыма. Роман перестал сверлить меня взглядом и ворчать о том, какой скучный Брайан, и теперь показывает мне подборку других мужчин?

Я взглянула на папки.

— Я же говорила тебе, что не согласна на брак по расчёту. Я не выйду замуж за человека, которого не знаю.

— Ты познакомишься с ними поближе. Я организую встречи.

— Где? В отеле? — я повысила голос от гнева. Он вообще слышал себя? Он предлагал выступить в роли моего сутенера. — Хочешь, я пересплю с ними по очереди и дам тебе знать, кого из них я предпочитаю?

— Мне не нравится твой тон, Катя.

— Ну, а мне не нравится эта глупая идея.