— Ладно. — Он убирает свой телефон.

Я ставлю воду и сворачиваюсь калачиком на диване рядом с Джошем, поджимая под себя ноги. Мы оба молчим с минуту. Сама того не желая, я мысленно возвращаюсь к Донни и вспоминаю знакомую усмешку на его лице, пока он косился на мою грудь.

Если бы ты не хотела, чтобы люди смотрели на тебя, ты бы точно, черт возьми, не надела такую кофту.

Старые, полузабытые воспоминания мелькают в глубине моих мыслей, вызывая тошноту.

— Ты можешь рассказать мне, — внезапно говорит Джош. Я бросаю на него взгляд. Он не смотрит на меня, вместо этого уставившись в окно на городские огни. — Ты расстроена. Можешь рассказать, что причиняет тебе боль.

Я дергаю подол своих шорт.

— Мне не больно. И меня ничего не расстраивает.

— Это из-за подкаста? — спрашивает он. — Тебя это расстраивает? Потому что ты можешь прекратить участвовать, когда только захочешь. Все стало довольно сумасшедшим.

Я хмурюсь.

— Я не хочу прекращать. Даже если бы хотела, то не сделала бы этого. Вы, ребята, потеряли бы кучу подписчиков. А смысл введения этой рубрики состоял в том, чтобы повысить вашу популярность.

Он хмурится.

— Меня это не волнует.

Я фыркаю.

— Ага, как же. Подкаст — это твоя жизнь. Ты любишь его.

— Не в ущерб другим людям, — огрызается он. — Ради бога, я не стал бы причинять кому-то вред ради бизнеса.

Его голос нехарактерно резок. Я застигнута врасплох.

— Я такого не говорила.

Джош закрывает глаза, его плечи опускаются.

— Прости. Щекотливая тема. Я как раз разговаривал по телефону со своим братом, когда позвонил Люк. — Его губы сжимаются. — Роб хочет пригласить нашего отца на свою свадьбу.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Много лет назад. И надеялся, что так все и останется. — Джош вновь поворачивается к окну. — Он был таким. Холодным. Суровым. Трудоголиком, больше заботящимся о банковских счетах, чем о других людях. Многие говорят, что я очень на него похож, так что… — Он пожимает плечами. — Да. Больная тема.

Я не знаю, что на это ответить. Несколько секунд проходят в молчании, пока я наблюдаю за Джошем. На его лице залегли тени. Видно, как пульс бьется у него на шее. Он выглядит грустным и усталым, и это задевает что-то внутри меня.

— Могу я кое-что попробовать? — спрашиваю я.

Он молча кивает. Медленно я наклоняюсь вперед и запускаю руку в его волосы. Рот Джоша приоткрывается, но сам он не двигается. Я придвигаюсь ближе и касаюсь своими губами его губ.

Точно так же, как в прошлый наш поцелуй, во мне немедленно вспыхивает потребность. Я таю рядом с ним, мое тело размягчается от его твердости. Боже, это так приятно. И кажется таким правильным. Джош издает тихий звук и глубоко целует меня в ответ. Темная комната вокруг нас расплывается, превращаясь в масляную картину. Я чувствую, как глубоко в моем животе нарастает напряжение, словно пружина, сжимающаяся все туже и туже. Мы продолжаем прикасаться друг к другу, гладить друг друга, словно ни один из нас не может остановиться. Боль между моих ног становится все сильнее и сильнее, пока я не начинаю ерзать у него на коленях, слегка потираясь о крепкое бедре. Я чувствую себя наполовину отчаявшейся.

Мне нужно больше.

Задрав свои обтягивающие шорты, я забралась к Джошу на колени, оседлав его мощные бедра. Он стонет, когда я придвигаюсь ближе, обвивая руками его шею. Мы снова целуемся, долго и страстно, пока кровь не начинает стучать у меня в голове, и мне не приходится отстраниться, чтобы схватить ртом немного воздуха.

— Лейла, — бормочет Джош, сжимая мои бедра так, словно боится, что я отстранюсь. — Что это?

Игнорируя вопрос, я наклоняюсь для еще одного поцелуя. Он встречает мои губы, зеркально отражая каждое движение. Мы тремся друг о друга грудными клетками, и пуговицы его рубашки задевают мою разгоряченную кожу сквозь ткань тонкого шелковистого топа. Я дрожу. Понятия не имела, что пуговицы могут доставлять такое удовольствие.

— Лейла… — начинает Джош снова.

Я начинаю покусывать его горло, и он стонет, его бедра выгибаются под моими.

— Боже, я люблю твое слабое местечко.

— Н-не используй его против меня, — выдавливает Джош, когда я провожу языком по вене на его шее.

Я качаю головой, покусывая горячую кожу до тех пор, пока его руки не обхватывают меня.

— Я просто стараюсь быть хорошей ученицей.

Его большие ладони скользят вверх по моей талии, глаза встречаются с моими.

— Могу я…?

Я сглатываю. Моя кожа пылает. Грудь ощущается болезненной и полной. Больше всего на свете я хочу, чтобы она оказалась в его руках.

Я хватаюсь за подол своей кофты и стягиваю ее, бросая скомканным клубком на пол. Джош заметно сглатывает. Его взгляд блуждает по моему сиреневому балконет. Это один из моих самых любимых комплектов; простой и красивый, с вышивкой тонкой мерцающей нитью.

Джош медленно протягивает руку и дотрагивается до крошечного бантика между чашечками, его челюсть плотно сжата.