Хотя уверен, это не он.

И не только потому, что внешний облик «реальных» живых людей (включая и самого Реципиента) очень редко соответствовал тому образу - каким я их представлял, до того как они предстали предо мной воочию.

Не стал бы глава разведки, который всегда у всех на виду, так рисковать.

Хотя… Иль, цель оправдывает риск?

Да и неужели глава одной из могущественных разведок мира не в состоянии на какое-то время стать «человеком-невидимкой»?

Однако пора приступать к делу.

Достаю из кармана часы – память от покойной матери Реципиента. Не торопясь открываю крышку, гляжу на циферблат и проделав всё в обратной последовательности, засовываю их в нагрудный карман френча.

– К сожалению, у нас очень мало времени, господин Шмидт. Поэтому давайте уж начнём. Итак… Что Вас больше всего интересует?

***

«Господин Шмидт» начал с того, что похвалил предпринятые мной меры безопасности, чем несколько меня напряг.

Затем, мнимый корреспондент баварской газеты задавал мне стандартные вопросы на международные темы, про германо-советские отношения и так далее, а я так же стандартно на них отвечал, давая ему время записать мои ответы в блокнот.

Как и в случае с германским послом, своё знание «дойче-мовы» - я тщательно скрывал, что давало мне фору во времени на обдумывание ответов. В отличии от дипломатических встреч, переводчик, естественно был только с нашей стороны. Правда, ещё по пути сюда узнав кому он будет «толмачить», тот начал слегка заикаться и переводил через пень-колоду…

Но ничего: я германца понимал, он меня, а всё остальное шняга.

«Процесс» шёл неспешно, уж было заскучал и даже начал демонстративно позёвывать… Как вдруг «похожий на Канариса» херр Шмидт что-то размашисто написал, затем пододвинул блокнот так, что мне было видно, а переводчику и прочим присутствующим - нет.

К моему удивлению, вопрос был написан по-русски:

«КТО?».

Я был поставлен в тупик, поэтому промедлил с ответом, пытаясь найти ответ на более актуальный вопрос:

«Владел ли Канарис другими языками, кроме германского?».

В моём «Послезнании», информация об этом целиком отсутствует. Впрочем, он моряк – недаром всегда упоминается с приставкой «адмирал», а среди моряков полиглотов хватает.

Наконец, отвечаю на заданный «человеком похожим на Канариса» вопрос… Иносказательно, конечно:

– Фюрер всей германской нации Адольф Гитлер – вот гарант дружбы и мира между нашими странами!

Во время моей последующей трепотни, тот написал следующий вопрос:

«Доказательства?».

Отвечаю, что называется в строку предыдущей «трепотни»:

– Советско-германский «Пакт о ненападении» - вот доказательство миролюбивых намерений наших правительств! Других доказательств не требуется.

Следующим написанным вопросом был:

«Если Г.
– ваш человек, то почему Вы его сдаёте?».

Развожу руками:

– Всё в мире течёт, всё меняется! Политическая обстановка так быстро меняется, что едва успеваешь за ней уследить. И только на что-то отвлечёшься, как всё меняется буквально на противоположное…

Привожу ещё не забытый исторический пример:

– …Италия до прошлой мировой войны была союзницей Германии и Австро-Венгрии, а после её начала переметнулась на сторону Антанты. Почему, спросите?

Дождавшись конца перевода, сам отвечаю:

– Британские и американские финансовые воротилы, за счёт грабежа колоний сколотили громадные финансовые ресурсы, позволяющие им подкупать не только отдельных политиков - но и целые политические партии, а то и правительства.

Мнимый корреспондент согласно кивает, а я после паузы вызванной переводом, продолжаю:

– В историко-политической традиции англо-саксов стравливать меж собой своих потенциальных противников, чтоб управлять миром. Недаром ирландцы говорят: если поссорились два соседа - ищи где-то рядом англичанина». У русских тоже есть поговорка: «Англичанка гадит» - применяющаяся в случаях, если случается какая-то необъяснимая логикой неприятность.

Пока переводчик заикаясь и путаясь в немецких падежах переводил, респондент написал следующий вопрос:

«Что по-вашему следует предпринять?».

– Люди доброй воли наших стран – СССР и Германии, должны объединиться и противостоять этим проискам. В конце-концов, надо обязательно дать понять это публике, что не всё в этом мире продаётся и не всё покупается! А если кто-то, какой-то политик, или группа таковых, будет мешать… То они должны быть устранены со всей решительностью.

Курт Шмидт или как там его, исподлобья глянув, пишет следующий вопрос:

«Вы предлагаете устранить Г. в результате заговора?».