Шрифт:
А вот потом…
А вот потом ситуация в Европе перевернётся с ног на голову. Вполне возможен уже англо-германский «Пакт о ненападении» и затем война Третьего Рейха против СССР, при моральной и материальной поддержке Британской Империи. И возможно Штатов.
Однако, перед тем должно пройти достаточно много времени. Не менее двух, а вероятнее всего – пяти лет. До той поры многое изменится в Европе и мире и главное…
Советский Союз станет совершенно другой страной!
И его Вооружённые силы станут совершенно другими – возможно, обладающими не только самыми совершенными видами обычного вооружения…
Но и «ядрён батоном»!
Так что рискнуть - не только стоит, но и жизненно необходимо.
***
Незаметно прочитав мою записку, Курт Шмидт вновь что-то написал на блокноте и показал мне:
«Кого Вы видите во главе Третьего Рейха?».
Наверное думает, я сейчас ему Тельмана в «фюреры всей германской нации» буду навязывать…
Не угадал!
Достав из кармана мамин подарок, глянул на циферблат и сожалеющий цокнув языком, вновь засунул его на место – давая понять, что время интервью истекло.
После чего ответил на его вопрос:
– Как говорил великий китайский император Конфуций: «Не важно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».
Приподнимаюсь:
– К сожалению, наша встреча подошла к концу. Надеюсь, Вы очень точно передадите читателям вашей баварской газеты весь смысл моих ответов на ваши вопросы…
И хотя и уже стоя, но по-прежнему не протягивая руки, прощаюсь:
– …Всего хорошего, господин Шмидт.
Тот дружелюбно улыбнувшись, почему-то вместо ожидаемого «Auf Wiedersehen», сказал прощаясь:
– Habe die Ehre, Herr Stalin 160!
И покинул в сопровождении двух «прикреплённых» кабинет.
Переводчик перевёл заикаясь:
– Для меня была честь.
Все на него уставились как на дурака и он густо покраснел.
С заикой-толмачём, генерал Косынкин провёл краткую беседу, взял подписку о неразглашении и отпустил.
Я же глядя тому в след, предложил:
– Правильнее всего было бы перевести его под ваше начало, Петр Евдокимович.
Тот, с непрошедшим ещё на лице выражением «что это только что было?», стал было тупить:
– По штату не положено.
– Ну так измените штат в связи с вновь возникшими потребностями. Вы начальник, или с кем?
Наконец до того дошло и, он тут же согласился:
– Хорошо, я сегодня же распоряжусь.
***
В отсутствие хозяина кабинета, дал о себе знать «бес в мошонке».
Вспомнив своё обещание «через час» позвонить всесоюзно известной – но нынче безработной лётчице Гризодубовой, ещё раз глянул на часы (почти два часа прошло - как незаметно летит время!), после чего воспользовался имевшимся в генеральской квартире городским телефоном.
Трубку взяли сразу же, что дало мне понять, что моего звонка ждали. Однако ни «алле», ни «слушаю» или просто «да»… Лишь взволнованное учащённое дыхание, которое я истолковал чисто по-мужски:
«Горячая киска!».
Стараясь как можно приветливей, представляюсь:
– Валентина Степановна… Это я! Узнаёте?
Молчание.
Обиделась ещё раз, что ли?
С повинными интонациями:
– Конечно, понимаю – по существующему с ветхозаветных времён этикету - опаздывать на свидания положено дамам, а кавалерам – приходить как минимум на час раньше. Однако, в связи с возникшим как-то раз в нашей стране гендерным равноправием, мне можно простить… Прощаете ли, Валентина Степановна?
Звук, как будто трубку кому-то передали…
Иль показалось?
И голос Гризодубовой:
– Тов…? Иосиф Виссарионович?
– Ну не Сирано же де Бержерак – тот уже давно умер! Моё предложение в силе – встретиться на Патриа… На Пионерских прудах. Вы согласны?
Как будто в прорубь кидаясь, выдыхает:
– Согласна.
Недоумеваю:
«Чё это она? Что-то никакого энтузИзма не слышно. Ей сам(!) товарищ Сталин в завуалированной форме делает предложение «перепихнуться», а она как одолжение делает… «Критические дни», что ли? Иль, она из этих…? …Как их? Лесбиянок, чёрт бы их драл».
Подумав недолго, решил забить:
«Раз сразу не послала, значит «даст»! А с каким настроением «даст» и кто она по «ориентации», так это дело десятое. Да и глядишь разохотиться во время «прелюдии», а затем в «процессе»».
Тут ещё вот, как ситуёвина…
Можно было бы тупо заехать к ней на квартиру – не в коммуналке же живёт «всесоюзно известная лётчица», Героиня Советского Союза - любимица партии, правительства и всего советского народа. Можно было бы там же с ней свидеться, сделать «предложение, он которого она не сможет отказаться» и там же ей «влындить»…