– Наверняка он уже потешается над ними, – заговорил герват, переминаясь с ноги на ногу. – На той стороне…

Даже она себе не смогла позволить насладиться расправой над Редвином. И не понимала, о чем толкует вообще.

Командир выставил руки в боки, нервно потоптался на скрипучих половицах.

– Их больше нет, – напоминал Драго. – Мы же по-прежнему здесь. Нужно сделать все возможное, чтобы круг замкнулся на Максансе. Довольно смертей.

– Ты прав. Безусловно прав, – пробормотал Вальдес.

Усач вздохнул и помотал головой, пытаясь прийти в себя. Услышанное наложило на него своеобразный отпечаток.

Рамон являлся командиром «Феникса». Ему не пристало показывать излишнюю чувствительность, и потому он боролся со своими внутренними позывами. Давал печали сожрать себя изнутри, не позволяя вырваться наружу.

– Сегодня и правда паршивый день, да… – Вестанец махнул рукой, стараясь не смотреть ни на кого из персекуторов. – Ладно. Вы справились, и я ценю ваш вклад в дело Инквизиции. Благодарю. Всех вас. Отдыхайте.

Альдред поставил протазан у выхода из комнаты и скрестил руки на груди. Джада присела на кровать рядом с Ингрид и растеклась по стенке, плюя в потолок.

– Мягонько… – пробормотала брюнетка.

Собираясь уже уходить, Вальдес опять заговорил:

– Драго, будь так любезен, займись Дорой. А я пока пойду… лошадей проведаю. Заодно и подумаю, как нам поступить лучше теперь.

– Будет сделано, – ответил Узелац, кивая капитану. Он прошёл к столу, вытряхивая необходимые инструменты на стол. Начал готовить смесь для нанесения татуировки.

– Хорошая работа, «Феникс», – подытожил усач, скрываясь из виду.

Он сказал это не столько потому, что правда так считал: ему хотелось подбодрить бойцов, однако в первую очередь – себя самого.

– Мы слышали грохот… и взрывы, – призналась Ингрид, обрывая минуту молчания. – Очень перепугались. Не знали, что и происходит. Я думала, может, стоит сходить посмотреть. Но капитан приказал затаиться. Строго-настрого…

– И правильно сделал, – заявил Альдред, разваливаясь на стуле. Раздвинул ноги, чтоб чувствовать себя свободнее. – Там и так толчея была. Друг об друга запинались. Появись вы не в то время, вы бы подставились почем зря. Либо завязалась бы резня с дезертирами, либо вас эти твари сожрали на подходе. Хорошо, что они к нам завалились, а не к вам. У вас не было бы и шансов…

Блондинка осеклась, не подумав о представленных перспективах развития событий. По итогу ситуация сложилась, может, и не лучшим образом, но гораздо мягче, чем обрисовал капрал.

Шифтер хмыкнула:

– Скажешь тоже. Пара мощных заклинаний бы стёрла всю эту погань в порошок. И тех, и других.

– Альдред прав. Ты не видела того, что видели мы. И поверь, всё к лучшему, – встала на защиту капрала сержант.

– Как скажешь, мам, – хмыкнула Дора, решив не спорить.

Брюнетка улыбнулась ей устало.

– Здесь как-то резко стало много женщин относительно мужчин, – шутил Узелац, корпя над смесью. – Угомонитесь, красавицы. Споры сейчас ни к чему.

– Ты как всегда, – вздыхала теаполитанка. – Зануда.

– Я человек рассудительный. Только и всего, Дора, только и всего…

– Что это ты делаешь? – осведомился ренегат. Весь процесс происходил прямо у него на глазах, однако едва ли он понимал, что видит.

– Примешиваю фантомную пыль к дистиллированной воде до плотности, близкой к пасте. Так мы получим чернила. Вернее, то, что работает, как чернила, – с охотой объяснял герват. – На самом деле, заготовки – самая простая часть. А вот нанесение непосредственно татуировки требует кропотливости и точности ювелира.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул капрал.

– Ещё нужно будет вырезать трафарет на бумаге. Один в один чтоб был, как руна, – продолжал сокольник, не отрываясь от замеса. – Ума много не надо.

– Я так понимаю, эта смесь очень токсична? – предположил ренегат.

– Конечно. Любая чужеродная субстанция, загоняемая под кожу, влечет за собой определенные риски. По крайней мере, Доре со своей шкуркой повезло. Она может это вынести. У некоторого числа людей не все так расчудесно. Кто проказой заболеет. Саркома развивается. Аллергии различные. Грибковые инфекции. Много всего.

– Из-за чернил? – нахмурился Альдред.

– Вовсе не обязательно. Иглы, инструменты – стерильность превыше всего. Потому-то и нужно было отыскать чистое местечко. Наподобие этого, – пояснил Драго.

– Слышал, пираты любят татуировки. Ты там научился их бить? – пытал его Флэй.

– Угадал, в логике тебе не откажешь. На корабле у нас – да, просто обожали всякое набивать. Придавали рисункам особые значения. Символизм! Хохма, казалось бы, но это был код. Язык целый: тело говорило о твоих заслугах за тебя же.