– Постараюсь…

Кончились уже трофейные патроны, а потом их накрыло артналетом. Сам, контуженный, сержант смог выбраться из-под завала, откопал Илью. Приложил ухо к груди – сердце мальчишки билось, живой! Больше оставшихся в живых в этом доме, кроме их двоих, не было. Сержант Коля собрался с силами, затащил мальчишку в выгоревший немецкий бронетранспортер, слегка еще чадящий невдалеке, который сожгли при вчерашней атаке…

А рядом проходили немцы и иногда раздавались выстрелы, фашисты делали выстрелы в тех, кто, по их мнению, мог еще быть живым. В бронетранспортер заглянули мельком, увидели через открытую дверь обгоревшие останки и дальше заглядывать не стали. Этого ни Илья, ни Коля не видели – они были без сознания.

Утром Коля очнулся, невдалеке говорили по-русски.

– Мужики… - попытался крикнуть сержант, только получилось что-то нечленораздельное, от напряжения закашлялся.

Голоса затихли, шаги стали приближаться к бронетранспортеру:

– Кто тута? А ну, выходь по одному!

– Мужики… Свои… Помогите…

На белый свет из чрева бронетранспортера бойцы вынесли двоих, в пыли от битого кирпича, с многочисленными кровоподтеками, перебинтованных.

– Так, один наш! – младший сержант посмотрел документы.
– Из 9-го полка, сержант Наумов, а вот мальчишка… Ни документов, ни знаков различия.

– Может, разведчик… - сказал один из солдат. Обычно они в маскхалатах бывают…Только уж больно молодой…

Первый раз Илья пришел в себя, когда с него стали снимать гимнастерку. Кто снимает, где он, понять не мог, зрение не хотело фокусироваться, в голове шумело, но русскую речь он распознал, успокоился. Илья и просто не помнил, что с ним произошло, после того, как в полуразрушенный дом попал снаряд.

Потом очнулся, когда нещадно трясло в какой-то телеге, так решил, потому что не слышал шума мотора. Окончательно пришел в себя уже в госпитале, лежа в кровати.

– Пить… Пить… - просил Илья.

– Сестричка! Мальчонка очнулся, пить просит! – громко произнес один из раненых.

– Бегу уже! – услышал Илья молодой девичий голос. Рука мягко приподняла голову Ильи от подушки, он увидел перед собой наклоненную кружку, приоткрыл рот и начал пить маленькими глотками, большему не давал наклон кружки.

– Где я? – напившись, спросил мальчишка.

– В госпитале, не волнуйся, все хорошо. У тебя контузия и ранение спины. –девушка чуть-чуть замялась. – Доктор сказал, что жить будешь и до свадьбы - заживет… Только вот кто ты? Из какой части?

– Я – Фролов Илья… Александрович… - Илья немного задумался, как представиться. Он был зол на разведчиков, что его так дешево развели. – 9-й полк 4-ой гвардейской ВВД.

А что? Его же записали в список бойцов, что бились за Поныри!

Девушка записала карандашом в блокнот.

– Есть хочешь?

– Хочу, но мутит и голова кружится.

– Ничего, Александр Иванович, говорил, что скоро поправишься, это последствия контузии. Рану на спине тебе хорошо подлечили, только обработали еще разик и – все, будешь, как новенький!

– Александр Иванович, Александр Иванович! – затараторила девушка при виде врача.

– Что случилось, Оля?

– Александр Иванович, мальчик из 7 палаты пришел в себя, он из 9-го полка 4-ой гвардейской ВВД, Фролов Илья Александрович, 15 лет.

– Погоди, не тараторь, сейчас запишу. Сходи к капитану, к Чихареву, это по его части, разбираться с теми, у кого нет документов…

Оля ухаживала за бойцами, которые были и лежачие, и ходячие. Илье очень нравилось, когда она его обтирала влажной тряпочкой, он не стеснялся, только от девичьих прикосновений возникало какое-то новое чувство, которое Илья еще не испытывал в своей жизни, и это мальчишку смущало, но становилось легко - легко и боль как бы сама проходила, словно мамины руки... Раненые тоже заметили особое отношение сестрички к мальчишке и немного подтрунивали, как-то само собой к Илье приклеилось прозвище «Жених».

Через неделю после того, как Илья пришел в себя, во время обхода, врач спросил мальчишку:

– Батенька, ну и как Вы себя чувствуете? (он ко всем раненым обращался на «Вы» и «батенька»)

– Да я бы уже хотел попробовать встать, а то лежать как-то…

– Фролов, 15 лет… Сколько уже навоевал?

– С 41-го, доктор, - ответил Илья.

– С 41-го…Так-с, посмотрим, посмотрим… Контузия, осколочное, многочисленные шрамы и повреждения… И что самое интересное, ни одного пулевого… Везунчик?

Илья промолчал. Наверное, везунчик, столько всего пришлось пережить и … один раз утонул.

– Что ж Оленька, готовь «жениха» на перевод в палату к ходячим…

После обхода Оля подошла к Илье, который уже, хоть и с трудом, но поднялся и пытался самостоятельно передвигаться, держась за спинки кроватей.

– Илья, а тебе правда всего лишь 15 лет?

– Если честно, то 14…

– 14… - сникла Оля, ей было почти 19. Они искоса посмотрела на парнишку. – Приписал значит год. А я думала, что ты – старше.